Предмет требований

 Благотворительный фонд помощи животным из города Улан-Удэ и ряд жителей Республики Бурятия обратились в суд с требованиями о признании недействующим принятого в республике в ноябре 2023 года закона, устанавливающего порядок осуществления деятельности по обращению с животными без владельцев и перечень соответствующих мероприятий.

Административные истцы считали, что некоторые из норм этого закона, в частности об основаниях умерщвления животных, нарушают их права как владельцев животных и противоречат федеральному законодательству.

 Запрос о конституционности

 В ходе рассмотрения административного дела Верховный Суд Республики Бурятия направил запрос о конституционности норм федерального закона об ответственном обращении с животными.

Принятое по результатам рассмотрения запроса Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2024 года № 38-П формирует совершенно новое, особое понимание пределов законодательства субъектов Российской Федерации по обращению с животными без владельцев, а также условий, которым оно должно соответствовать.

Постановление активно обсуждалось юридическим сообществом еще в прошлом году, однако напомнить о его содержании в контексте рассмотренного административного дела важно и сегодня, в условиях активно развивающегося нормотворчества субъектов Российской Федерации в сфере обращения с животными без владельцев.

Постановление Конституционного Суда

1. Субъекты Российской Федерации вправе:

– устанавливать основания для умерщвления животных без владельцев, размещенных в не являющихся приютами для животных местах и пунктах временного содержания животных, где их содержание допустимо в соответствии с законодательными актами субъектов Российской Федерации;

– отступить от закрепленного нормативными актами Российской Федерации перечня мероприятий, предусмотрев мероприятия, которые, не будучи охваченными перечнем, в большей степени учитывали бы повышенные риски – обусловленные географическими, климатическими, социально-экономическими и иными объективными факторами – недостижения в конкретном субъекте Российской Федерации общих целей деятельности по обращению с животными без владельцев.

2. В свете конституционного положения о вере в добро и справедливость, а также имея в виду принцип поддержания доверия к закону и действиям государства, законодатель должен учитывать, что животные могут нуждаться в защите как существа, которые способны испытывать эмоции, страдать и за судьбу которых человек несет ответственность.

3. Законодатель субъекта Российской Федерации не наделен неограниченными полномочиями по установлению порядка осуществления деятельности по обращению с животными без владельцев, в том числе в части определения случаев их умерщвления.

4. Субъект Российской Федерации при реализации в пределах, очерченных федеральным законом об ответственном обращении с животными, полномочий по организации мероприятий при осуществлении деятельности по обращению с животными без владельцев обязан учитывать:

 – изложенные в названном федеральном законе: основные принципы обращения с животными, имеющие универсальный характер (статья 4) и цели деятельности (часть 1 статьи 17);

– направленность подобной деятельности как она раскрыта Конституционным Судом Российской Федерации в постановлениях № 55-П и № 38-П.

5. Выбор субъектом Российской Федерации оснований для умерщвления животных без владельцев, размещенных в местах и пунктах временного содержания животных, не являющихся приютами для животных, осуществляется:

– с учетом предписаний федерального закона об ответственном обращении с животными;

– исходя из объективной необходимости в установлении данных оснований;

– лишь в условиях, когда прочие мероприятия при осуществлении деятельности по обращению с такими животными в конкретных условиях не могут обеспечить надлежащий уровень защиты человека, его прав и свобод, общественную безопасность.

6. Умерщвление животных без владельцев в местах и пунктах временного содержания животных не может расцениваться как неприемлемое в случаях:

 – когда это обусловлено необходимостью предотвращения исходящих от конкретного животного угроз, вызванных рисками распространения им опасной для человека или других животных болезни;

– подтверждаемых совершенным животным нападением на человека или проявлением им немотивированной агрессивности.

7. Основания для умерщвления животных без владельцев не могут быть связаны исключительно с соображениями рационализации осуществления полномочий в этой сфере, например с загруженностью приютов для животных или не являющихся ими мест и пунктов временного содержания животных без владельцев либо с оптимизацией бюджетных расходов на эту деятельность.

8. Более широкое применение мер по умерщвлению животных без владельцев (помимо умерщвления животных без владельцев, обусловленного риском распространения опасных болезней, исходящим от конкретного животного как болеющего ими или являющегося носителем их возбудителя, либо риском нападения конкретного животного на человека или проявления таким животным немотивированной агрессивности) возможно, но только строго в той степени, в какой это необходимо для разрешения экстраординарной ситуации.

9. Срок умерщвления в экстраординарной ситуации должен быть разумным, чтобы владелец (если он имеется) отловленного животного мог его обнаружить, что необходимо в силу не только существования имущественных прав на животных (статья 137 Гражданского кодекса Российской Федерации), но и – что особенно важно – особой эмоциональной связи между владельцем и животным, смерть которого причинит человеку страдания.

10. Определяя в рамках предоставленных субъектам Российской Федерации полномочий правила обращения с животными без владельцев, органы государственной власти не могут не учитывать имеющий конституционную основу запрет жестокого обращения с животными, который имеет комплексную межотраслевую природу и обеспечивается публично-правовой ответственностью.

Решение первой инстанции

С учетом вышеприведенных правовых позиций Верховный Суд Республики Бурятия, с которым согласилась апелляционная инстанция, признал недействующей норму закона, которая относила к случаям умерщвления животных, содержащихся в пунктах временного содержания, признание животного невостребованным в течение 30 календарных дней пребывания в пунктах временного содержания.

Народный Хурал Республики Бурятия внес существенные изменения в оспариваемый закон вследствие принятия постановления высшего судебного органа конституционного контроля и вынесения решения верховным судом республики.

Однако административные истцы продолжили спор с органами публичной власти, обратившись с кассационной жалобой в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции.

Позиция кассационного суда

Кассационный суд признал правильными большинство выводов судов первой и апелляционной инстанций, в том числе о праве субъекта Российской Федерации устанавливать последствия в виде умерщвления опасных для человека животных без владельцев, проявляющих немотивированную агрессивность, напавших на человека, либо при наличии риска распространения опасных болезней, исходящего от конкретного животного.

Однако, по мнению кассационной инстанции, суды уделили недостаточно внимания доводу о противоречии федеральному закону содержащегося в республиканском законе определения животного, представляющего опасность для человека.

Кассационный суд установил, что республиканский законодатель отнес к подлежащим умерщвлению животным, представляющим опасность для человека:

1. животных, проявляющих немотивированную агрессивность;

2. животных, причинивших вред здоровью или жизни человека;

3. животных, не способных к адаптации, смене среды обитания и условий жизни (не откликается, не подходит к человеку, старается вырваться из вольера, не принимает корм от человека);

4. животных, находящихся в стае, численность которой одновременно составляет три и более особей.

Отнесение к животным, представляющим опасность для человека: животных, не способных к адаптации, смене среды обитания и условий жизни, а также животных, находящихся в стае, численность которой одновременно составляет три и более особей, признано судом кассационной инстанции не соответствующим нормам федерального законодательства в их конституционном истолковании.

Кассационный суд указал, что безопасность человека, согласно устоявшемуся нормативному подходу, представляет собой состояние защищенности его жизни, здоровья и имущества, а опасность, напротив, нарушает это состояние или создает угрозу его нарушения.

Неспособность к адаптации, смене среды обитания и условий жизни, выражающиеся в том, что животное не откликается, не подходит к человеку, старается вырваться из вольера, не принимает корм от человека, не является поведением, опасным для человека.

Описанное поведение животного не несет непосредственной угрозы состоянию защищенности людей и не посягает на него. Более того, оно может быть проявлением не опасных для людей эмоций и страданий, которые человек признает за животными, предоставляя им в том числе в этой связи защиту на законодательном уровне. 

Нахождение животного в стае, численность которой одновременно составляет три и более особей, не содержит никаких характеристик опасного поведения, в связи с чем само по себе, отдельно от других признаков не подтверждает опасность такого животного для человека. 

При оценке данной нормы судебная коллегия кассационного суда учла, что республиканский закон не конкретизирует родо-видовые признаки животных без владельцев, тем самым в их числе могут оказаться животные, которые в принципе не представляют опасности для человека по своим физическим характеристикам. Однако в силу оспариваемой нормы подобные животные по признаку неспособности к адаптации, смене среды обитания и условий жизни, а равно нахождения в стае из трех и более особей подлежали бы умерщвлению как опасные для человека.

В результате суд кассационной инстанции признал оспариваемую норму недействующей в части отнесения к животным, представляющим опасность для человека, животных не способных к адаптации, смене среды обитания и условий жизни, а также животных, находящихся в стае, численность которой одновременно составляет три и более особей.