ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№ 88-26701/2024

№ 88-1070/2025

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово                                                                          4 февраля 2025 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В.

судей Андугановой О.С., Пальцева Д.А.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно - кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно - кассационного управления Главного гражданско - судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-540/2024 (УИД: 42RS0013-01-2023-003867-63) по иску Банникова Сергея Александровича к публичному акционерному обществу «Угольная компания «Южный Кузбасс» о выплате сумм в счет возмещения морального вреда,

по кассационной жалобе Банникова Сергея Александровича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 17 сентября 2024 г.,

по кассационной жалобе публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» на решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 25 апреля 2024 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 17 сентября 2024 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Андугановой О.С., заключение прокурора пятого отдела (апелляционно - кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно - кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В., возражавшего против удовлетворения кассационных жалоб,

судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Банников Сергей Александрович (далее – Банников С.А., истец) обратился в суд с иском к публичному акционерному обществу «Угольная компания «Южный Кузбасс» (далее – ПАО «Южный Кузбасс», ответчик) о выплате сумм в счет возмещения морального вреда.

Свои требования Банников С.А. мотивировал тем, что в период работы на <данные изъяты>» у него развилось <данные изъяты> Указанное <данные изъяты> установлено Актом о случае <данные изъяты> № от 12 апреля 2017 г.

Правопреемником «Томусинской» автобазы является ответчик ПАО «Южный Кузбасс».

Заключением учреждения МСЭ № ему впервые установлено <данные изъяты> в размере №% на срок с 18 апреля 2017 г. по 1 мая 2018 г., заключением учреждения МСЭ № с 25 марта 2020 г. степень утраты профессиональной трудоспособности в размере №% установлена бессрочно.

Вследствие возникшего <данные изъяты> он испытывает <данные изъяты>. <данные изъяты>

На основании приказа № от 13 июня 2017 г. ответчик выплатил ему компенсацию морального вреда в размере 116 943,36 руб.

Истец полагает, что данная выплата не соответствует требованиям разумности и справедливости, не компенсирует <данные изъяты> в полной мере.

Банников С.А. просил суд взыскать с ПАО «Южный Кузбасс» в его пользу компенсацию морального вреда, причиненного вследствие <данные изъяты>, в размере 383 056,64 руб., судебные расходы на оплату услуг представителя в размере 10 000 руб.

Решением Междуреченского городского суда Кемеровской области от 25 апреля 2024 г. исковые требования Банникова С.А. удовлетворены частично.

С публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» в пользу Банникова Сергея Александровича взыскана компенсация морального вред в связи с <данные изъяты> в размере 233 056,64 руб.; расходы по оказанию юридических услуг 8000 руб.

С публичного акционерного общества Угольная компания «Южный Кузбасс» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме 300 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 17 сентября 2024 г. решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 25 апреля 2024 г. изменено в части.

С публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» в пользу Банникова Сергея Александровича взыскана денежная компенсация морального вреда в связи с возникновением <данные изъяты> в размере 133 056,64 руб.

В остальной обжалованной части решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Банников С.А. просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 17 сентября 2024 г. и оставить в силе решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 25 апреля 2024 г.

В обоснование доводов кассационной жалобы Банниковым С.А. указано, что судом апелляционной инстанции неправомерно снижен размер компенсации морального вреда, поскольку суд апелляционной инстанции не указал и не мотивировал взысканный судом апелляционной инстанции размер компенсации морального вреда. Снижая размер компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции определил, что утрата <данные изъяты> установлена бессрочно, что свидетельствует об отсутствии отрицательной динамики <данные изъяты>.

Ссылаясь на судебную практику, Банников С.А. считает, что «занижая» общую оценку судом первой инстанции компенсации морального вреда по данной категории дел, суд апелляционной инстанции обесценивает объективность выводов суда первой инстанции при рассмотрении данной категории дел, а также обесценивает труд всех работников угольной отрасли, которым установлено наличие <данные изъяты>, которые ежедневно на протяжении длительного времени работают на производстве с неблагоприятными вредными производственными факторами, рискуя ценой собственной жизни, <данные изъяты>.

В кассационной жалобе ПАО «Южный Кузбасс» просит отменить решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 25 апреля 2024 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 17 сентября 2024 г.

В обоснование доводов кассационной жалобы ПАО «Южный Кузбасс» указано, что на основании заявления Банникова С.А., отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации, приказом № от 13 июня 2017 г. с учетом №% утраты профессиональной трудоспособности в связи с <данные изъяты> ПАО «Южный Кузбасс» добровольно выплатило Банникову С.А. компенсацию в счет возмещения морального вреда в размере 116 943,36 руб.

Истец не возражал в отношении размера указанной суммы и принял ее, тем самым согласился с возмещением морального вреда в указанном размере.

Исходя из того, что размер и порядок компенсации морального вреда установлен актам социального партнерства и локальными актами работодателя, работник реализовал свое право на получение в возмещение вреда здоровью компенсации морального вреда путем обращения к работодателю.

Также ПАО «Южный Кузбасс» указывает на завышенный размер судебных расходов в сумме 8000 руб., полагая их не соответствующими принципам разумности и справедливости.

Относительно доводов кассационных жалоб прокурором Кемеровской области – Кузбасса представлены письменные возражения, в которых просит оставить обжалуемые судебные акты без изменения.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела судом кассационной инстанции. В судебное заседание суда кассационной инстанции не явились истец Банников С.А., представитель ответчика ПАО «Южный Кузбасс», сведений о причине неявки не представили.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь положениями части пятой статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалоб, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения кассационных жалоб заявителей.

В соответствии с ч. 1 ст. 379.6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В интересах законности кассационный суд общей юрисдикции вправе выйти за пределы доводов кассационных жалобы, представления. При этом суд не вправе проверять законность судебных постановлений в той части, в которой они не обжалуются, а также законность судебных постановлений, которые не обжалуются (ч. 2 ст. 379.6 ГПК РФ).

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (ч. 1 ст. 379.7 ГПК РФ).

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и не находит оснований для признания выводов судов незаконными, исходя из следующего.

Судами установлено и следует из материалов дела, что 2 июня 1987 г. Банников С.А. был принят на работу в <данные изъяты>; 1 января 1994 г. «Томусинская» автобаза <данные изъяты> <данные изъяты>»;                    17 марта 2016 г. филиал ОАО «Южный Кузбасс» «Томусинское автотранспортное управление» переименовано в филиал ПАО «Южный Кузбасс» «Томусинское автотранспортное управление», 17 марта 2016 г. истец переведен <данные изъяты>; 28 апреля 2017 г. уволен по собственному желанию в связи с выходом на пенсию.

Правопреемником «Томусинской» автобазы п/о «Кемеровоуголь», АО «Томусинская автобаза», филиала ПАО «Южный Кузбасс» «Томусинское автотранспортное управление» в настоящее время является ответчик ПАО «Южный Кузбасс».

Согласно санитарно-гигиенической характеристике условий труда работника при подозрении у него <данные изъяты>) № от 12 ноября 2013 г. плотнику-бетонщику Банникову С.А. установлен предварительный диагноз «<данные изъяты>

Из акта № о случае <данные изъяты> от 12 апреля 2017г. следует, что в период работы на предприятиях угольной промышленности у Банникова С.А. развилось <данные изъяты>. Стаж работы в условиях воздействия вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов 30 лет. <данные изъяты> возникло при обстоятельствах и условиях несовершенства технологии, механизмов, оборудования, отсутствия безопасных режимов труда и отдыха. Непосредственной причиной <данные изъяты> послужила тяжесть трудового процесса. Вина работника отсутствует.

Заключением врачебной экспертной комиссии клиники ФГБНУ «Научно-исследовательский институт комплексных проблем гигиены и <данные изъяты>» № от 26 апреля 2017 г. истцу Банникову С.А. в 2017 году в связи с установлением <данные изъяты>, указано, что на возникновение <данные изъяты> повлияла работа в условиях с перенапряжением <данные изъяты>. Общий стаж с воздействием вредного фактора согласно профмаршруту - 29 лет 10 мес.

Степень вины предприятий в возникновении и <данные изъяты> пропорциональна стажу работы на предприятии: Томусинская автобаза – 61,5%; Филиал ПАО «Южный Кузбасс» - «Томусинское автотранспортное управление» - 38,5%.

Заключением учреждения МСЭ от 24 апреля 2017 г. Банникову С.А. впервые установлено снижение профессиональной трудоспособности в размере №% на срок с 18 апреля 2017 г. по 1 мая 2018 г. в связи с <данные изъяты>.

Заключением учреждения МСЭ № от 2 апреля 2020 г. Банникову С.А. установлено снижение профессиональной трудоспособности в размере №% в результате <данные изъяты> с 1 мая 2020 г. бессрочно.

Из Программы <данные изъяты> № от 1 ноября 2022 г., выданной ФКУ «ГБ МСЭ по Кемеровской области Кузбассу» Минтруда России, следует, что Банникову С.А. установлен диагноз <данные изъяты>

Согласно выписке из <данные изъяты> из поликлиники <данные изъяты>» № Банников С.А. с                  2018 г. обращается в медицинское учреждение с диагнозом <данные изъяты>

На основании приказа № 13 июня 2017 г. ОАО «Южный Кузбасс» в соответствии с пунктом 10.2.2 Коллективного договора ПАО «Южный Кузбасс» на 2014-2016 г.г. выплатило истцу в связи с <данные изъяты> (акт № от 12 апреля 2017 г.) в счет компенсации морального вреда единовременную компенсацию в размере 116 943,36 руб. с учетом степени вины предприятия в размере 100%, утратой работником профессиональной трудоспособности в размере №%, единовременной компенсации, выплаченной Государственным учреждением – Кузбасское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации в размере 24 444,68 руб.

Разрешая спор по существу, руководствуясь положениями статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 9, 21, 22, 237 Трудового кодек а Российской Федерации, статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и <данные изъяты>», разъяснениями, изложенными в пункте 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекс Российской Федерации», суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в связи с приобретенным <данные изъяты> истец имеет право на получение компенсации морального вреда, а ранее выплаченные ответчиком денежные средства не в полной мере компенсируют причиненные истцу нравственные и физические страдания.

Определив общий размер компенсации морального вреда, причиненного истцу в связи с <данные изъяты> и установленной ему утратой трудоспособности, в размере 350 000 рублей, учитывая ранее произведенные ответчиком выплаты в счет возмещения морального вреда, суд определил размер доплаты компенсации морального вреда в сумме 233 056,64 рубля.

Вопрос о распределении судебных расходов судом разрешен в порядке, предусмотренном Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации.

Судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда, не согласившись с выводами суда первой инстанции, определила ко взысканию с ПАО «Южный Кузбасс» в пользу Банникова С.А. сумму компенсации морального вреда в размере 133 056,64 рублей. Судом указано, что при определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции в нарушение требований статей 67, 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не учел, что в результате <данные изъяты> истец утратил профессиональную трудоспособность частично, установление утраты профессиональной трудоспособности в размере 20% бессрочно свидетельствует об отсутствии отрицательной динамики в развитии <данные изъяты>, что подтверждается программой реабилитации, в которой указано, что у истца прогнозируется частичное достижение компенсации утраченных функций организма, частичное восстановление способности к профессиональной деятельности (раздел 3 Программы реабилитации пострадавшего в результате несчастного случая на производстве и <данные изъяты> «Прогнозируемый результат проводимых реабилитационных мероприятий»).

Установленная истцу степень утраты профессиональной трудоспособности в размере №% характеризуется незначительными сенсорными нарушениями, незначительными нарушениями нейромышечных, скелетных, связанных с движением (статодинамических) функций, согласно программе реабилитации истец не нуждается в постороннем бытовом уходе, установленное <данные изъяты> истца не привело к инвалидности, с учетом возраста не лишило возможности трудиться, поскольку истец может выполнять профессиональную деятельность при уменьшении объема (тяжести) работ.

Суд апелляционной инстанции указал, что общая сумма компенсации морального вреда за <данные изъяты> должна составить 250 000 руб., компенсация морального вреда, установленная судом первой инстанции в размере 350 000 руб., является завышенной, с учетом произведенной ответчиком в добровольном порядке суммы компенсации морального вреда в размере 116 943 руб. 36 коп., размер присужденной судом апелляционной инстанции компенсации составил сумму 133 056, 64 руб..

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами суда первой инстанции, с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции в части присужденного и определенного размера компенсации морального вреда в пользу истца, а доводы заявителей кассационных жалоб полагает несостоятельными в связи со следующим.

Суды первой и апелляционной инстанций, сославшись на положения статей 21, 22, части первой статьи 210, части первой статьи 212, статью 219 Трудового кодекса Российской Федерации верно указали, что обеспечение безопасных условий работы на предприятии – ответчика возлагается на работодателя.

При этом порядок возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору регулируется Федеральным законом от 24 июля 1998 г. №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и <данные изъяты>», абзац второй пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Для предприятий угольной отрасли предусмотрен порядок выплат компенсаций работникам, получившим <данные изъяты> в ходе осуществления трудовой деятельности на указанном предприятии, в Отраслевом тарифном соглашении на соответствующий период.

Так согласно пункту 5.4 Отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации на период с 1 апреля 2013 г. по 31 марта 2016 г., утвержденного Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 1 апреля 2013 г., в случае установления впервые работнику, уполномочившему Профсоюз представлять его интересы в установленном порядке, занятому в Организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля, утраты профессиональной трудоспособности вследствие <данные изъяты> работодатель в счет компенсации морального вреда работнику осуществляет единовременную выплату из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременной страховой выплаты, выплачиваемой из Фонда социального страхования Российской Федерации) в порядке, оговоренном в коллективном договоре, соглашении или локальном нормативном акте, принятом по согласованию с соответствующим органом Профсоюза.

В коллективных договорах Организаций может предусматриваться порядок и условия реализации указанных социальных гарантий и иным категориям работников.

Доводы жалобы ПАО «Южный Кузбасс» о том, что добровольно выплаченные суммы компенсации морального вреда, исчисленные в соответствии с нормами Отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации, являются достаточными, соразмерными понесенным истцом физическим и нравственным страданиям и отвечают требованиям разумности и справедливости, а также влекут прекращение данного обязательства, основаны на неправильном толковании норм материального права.

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в соответствии со статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Как следует из разъяснений, изложенных в пункте 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и <данные изъяты> (часть восьмая статьи 216.1 Трудового кодекса Российской Федерации). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и <данные изъяты> не предусмотрена и, согласно пункту 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и <данные изъяты>», осуществляется причинителем вреда.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действия и или бездействием работодателя, компенсируется в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора, а в случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба (статья 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе, если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем.

Из содержания данных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что в случае спора размер компенсации морального вреда определяется судом по указанным выше критериям вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон, и вне зависимости от имущественного ущерба, которым в случае трудового увечья или <данные изъяты> является утраченный средний заработок работника.

Положения отраслевых соглашений и коллективных договоров означают лишь обязанность работодателя при наличии соответствующих оснований выплатить в бесспорном порядке компенсацию морального вреда в предусмотренном размере, который напрямую зависит от среднемесячного заработка истца и учитывает характер и степень физических и нравственных страданий, индивидуальные особенности истца и другие юридически значимые обстоятельства.

С учетом изложенного, вопреки доводам кассационной жалобы ответчика, выплата ПАО «Южный Кузбасс» единовременной компенсации морального вреда не влечет безусловного прекращения обязательств причинителя вреда по возмещению вреда пострадавшему на производстве работнику.

То обстоятельство, что между истцом и ПАО «Южный Кузбасс» достигнуто соглашение о размере компенсации морального вреда, выплачиваемого по условиям Отраслевого соглашения по угольной промышленности и коллективному договору не означает безусловное отсутствие у истца права требовать взыскания компенсации морального вреда в судебном порядке.

При этом, судами, верно, указано, что выплаченная ответчиком в добровольном порядке компенсация морального вреда не обеспечивает защиту нарушенного права истца, а запрет на взыскание компенсации в размере, большем, чем это определено отраслевым соглашением, коллективным договором, приведет к нарушению права работника на полное возмещение вреда.

Как указывалось выше, согласно пункту 5.4 Отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации на период с 1 апреля                2013 г. по 31 марта 2016 г., утвержденного Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 1 апреля 2013 г., в случае установления впервые работнику, уполномочившему Профсоюз представлять его интересы в установленном порядке, занятому в Организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля, утраты профессиональной трудоспособности вследствие <данные изъяты> работодатель в счет компенсации морального вреда работнику осуществляет единовременную выплату из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременной страховой выплаты, выплачиваемой из Фонда социального страхования Российской Федерации) в порядке, оговоренном в коллективном договоре, соглашении или локальном нормативном акте, принятом по согласованию с соответствующим органом Профсоюза.

Коллективным договором ОАО «Южный Кузбасс» на 2014-2016 годы предусмотрено, что в случае установления впервые работнику утраты профессиональной трудоспособности вследствие <данные изъяты> работодатель выплачивает в счет возмещения морального вреда единовременную компенсацию из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременной страховой выплаты, выплачиваемой из Фонда социального страхования Российской Федерации) (пункт 10.2.2. коллективного договора).

Судебная коллегия соглашается с выводами судов, что выплата ответчиком компенсации вследствие причинения вреда здоровью работника и суммы компенсации морального вреда не обеспечивает полноценной защиты нарушенного права истца и не может восполнить в полной мере причиненный истцу моральный вред.

С учетом положений статьи 150, 151, 1099, 1064, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также разъяснений, содержащихся в пунктах 1, 14, 25, 46, 47 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» суд апелляционной инстанции пришел к верному выводу, что поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон.

Суд первой инстанции определил компенсацию морального вреда за № утраты профессиональной трудоспособности в связи с <данные изъяты> в размере 350 000 рублей. При этом суд исходил из того, что <данные изъяты> относится к числу наиболее значимых человеческих ценностей, защита которых должна быть приоритетной, принял во внимание обстоятельства причиненного ответчиками вреда: вследствие ненадлежащего обеспечения работодателем безопасных условий труда, степени тяжести <данные изъяты> установленного истцу, и процента утраты профессиональной трудоспособности, степени и характера физических страданий истца – длительное претерпевание истцом <данные изъяты>, а также степени нравственных страданий истца, суд определил компенсацию морального вреда за 20 процентов утраты профессиональной трудоспособности в размере 350 000 рублей.

С учетом степени вины ответчика ПАО «Южный Кузбасс» (100%) и суммы, выплаченной в добровольном порядке 116943,36 рублей, суд взыскал с ПАО «Южный Кузбасс» пользу истца компенсацию морального вреда в размере 233056,64 рубля.

Между тем, соглашаясь с выводами суда первой инстанции о том, что ранее выплаченные на основании коллективного договора суммы не в полной мере компенсируют причиненные истцу физические и нравственные страдания, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о том, что размер компенсации определен судом первой инстанции без учета всех заслуживающих внимание обстоятельств.

Так, при определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции в нарушение требований ст. ст. 67, 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не учел, что в результате <данные изъяты> истец утратил профессиональную трудоспособность частично, степень утраты профессиональной трудоспособности в размере №% бессрочно установлена при очередном переосвидетельствовании. При наступлении страхового случая, с которым связано возникновение у истца права на компенсацию морального вреда, заключением учреждения № от 21 апреля 2017 г. Банникову С.А. впервые было установлено снижение профессиональной трудоспособности в размере №% на срок с 18 апреля 2017 г. до 1 мая 2018 г. в связи с <данные изъяты>, утрату профессиональной трудоспособности в размере №% суду следовало учитывать при определении компенсации морального вреда.

Суд также не учел, что установление утраты профессиональной трудоспособности бессрочно свидетельствует об отсутствии отрицательной динамики в развитии <данные изъяты>, что подтверждается <данные изъяты>, из которой следует, что у истца <данные изъяты> достижение компенсации утраченных функций организма (Раздел 3 Программы реабилитации пострадавшего в результате несчастного случая на производстве и <данные изъяты>

Установленная истцу степень утраты профессиональной трудоспособности в размере №% характеризуется <данные изъяты>

Учитывая изложенные выше обстоятельства, имеющие значение для определения размера компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что общая сумма компенсации морального вреда за <данные изъяты> должна составить 250 000 руб., компенсация морального вреда, установленная судом первой инстанции в размере 350 000 руб., является завышенной, в пользу истца с ответчика ПАО «Южный Кузбасс» подлежит взысканию компенсация морального вреда в размере 133 056,64 руб. (250 000 руб. - 116 943,36 руб.), решение суда в указанной части суд апелляционной инстанции изменил.

Доводы жалобы ПАО «Южный Кузбасс» относительно размера расходов на представителя не могут быть приняты во внимание, так как определенный судом первой инстанции размер судебных расходов соответствует критерию разумности, определен, с учетом сложности дела, объемом оказанных представителем услуг, включая время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительности рассмотрения дела.

Вопреки доводам кассационных жалоб, выводы судов постановлены при правильном применении норм материального права и соответствуют установленным по делу обстоятельствам, подтверждены доказательствами по делу. Доводы заявителей кассационных жалоб направлены на переоценку выводов судов первой и апелляционной инстанций и не содержат доводов, которые не были предметом оценки судов первой и апелляционной инстанций.

С учетом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационных жалоб заявителей и отмены обжалуемых судебных актов.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 25 апреля 2024 г., с учетом изменений, внесенных апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 17 сентября 2024 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 17 сентября 2024 г. оставить без изменения, кассационные жалобы Банникова Сергея Александровича, публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Мотивированное определение изготовлено 25 марта 2025 г.