ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                              № 88-1513/2025

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово                                                                          4 февраля 2025 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

         председательствующего Лавник М.В.,

         судей Раужина Е.Н., Новожиловой И.А.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Маслаковой О.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-916/2024, УИД: 42RS0013-01-2024-000725-96 по иску Маркова Сергея Ивановича к Акционерному обществу «Распадская-Коксовая», Обществу с ограниченной ответственностью «Монтажник Распадской», Публичному акционерному обществу «Угольная компания «Южный Кузбасс» о выплате сумм в счет возмещения морального вреда,

по кассационной жалобе Публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» на решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 4 июня 2024г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 26 сентября 2024г., и

кассационной жалобе Маркова Сергея Ивановича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 26 сентября 2024г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Лавник М.В., заслушав заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Маслаковой О.Г., полагавшей кассационные жалобы не подлежащими удовлетворению,

судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Марков Сергей Иванович (далее по тексту также - Марков С.И., истец) обратился в суд с иском к Публичному акционерному обществу «Угольная компания «Южный Кузбасс» (далее по тексту также - ПАО «Южный Кузбасс»), Акционерному обществу «Распадская-Коксовая» (далее по тексту также - АО «Распадская - Коксовая»), Обществу с ограниченной ответственностью «Монтажник Распадской» (далее по тексту также - ООО «Монтажник Распадской») о выплате сумм в счет компенсации морального вреда.

Требования с мотивированы тем, что в период работы на предприятиях ответчиков у истца развилось профессиональное заболевание: <данные изъяты>, что подтверждается актом о случае профессионального заболевания № от 29 июня 2015г.

Заключением медико-социальной экспертизы (далее по тексту также – МСЭ) от 2 августа 2016г. истцу установлена утрата профессиональной трудоспособности в размере <данные изъяты>% бессрочно.

В соответствии с заключением врачебной экспертной комиссии № от 7 октября 2015г. степень вины ответчиков в возникновении у истца профессионального заболевания составила:

    - ПАО «Южный Кузбасс» - 47,3 %;

    - ООО «Монтажник Распадской» - 32 %;

    - АО «Распадская Коксовая» - 20,3%.

Приказом № от 26 сентября 2016г. ООО «Монтажник Распадской» выплатило истцу в счет компенсации морального вреда 65977,17 рублей.

Информацией о произведенных выплатах другими ответчиками истец не обладает.

Истец считает, что сумма, выплаченная в счет возмещения компенсации морального вреда, не соответствует разумности и справедливости, так как в связи с профессиональным заболеванием здоровье истца ухудшилось, он испытывает нравственные и физические страдания.

Несмотря на постоянный прием лекарственных препаратов, назначенных по программе реабилитации пострадавшего каких-либо улучшений здоровья, не наблюдается. На протяжении всех лет, он обращается в больницу за медицинской помощью, так как испытывает нестерпимые боли в области <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>. Иногда его состояние ухудшается настолько, что у него кружится <данные изъяты>, возникает общая слабость в <данные изъяты> и <данные изъяты>, чувство тяжести в <данные изъяты> области. Из-за постоянных болей в <данные изъяты> привычные нагрузки стали невозможны. Боль столь изнуряющая, что ночью невозможно заснуть, вынужден вставать и принимать <данные изъяты> лекарства. Из-за профессионального заболевания он не может полноценно вести прежний активный образ жизни, изменилась бытовая активность и качество жизни, жизнь существенно изменилась в худшую сторону.

Такое состояние беспомощности угнетает его, заставляет переживать, у него изменился характер, стал нервным и раздражительным, в результате испытывает нравственные страдания.

С учетом причиненных нравственных и физических страданий, размера утраты профессиональной трудоспособности, истец просил суд взыскать в свою пользу компенсацию морального вреда:

    - с ПАО «Южный Кузбасс» в размере 354750 руб.;

    - с АО «Распадская-Коксовая» в размере 152250 руб.;

    - с ООО «Монтажник Распадской» в размере 174022,83 руб., а также расходы по оплате услуг представителя в размере 12000 руб.

Решением Междуреченского городского суда Кемеровской области от 4 июня 2024 г. постановлено:

Взыскать с ПАО «Южный Кузбасс» в пользу Маркова С.И. компенсацию морального вреда в связи с профессиональным заболеванием в размере 92045,25 рублей; судебные расходы 3000 рублей.

Взыскать с АО «Распадская-Коксовая» в пользу Маркова С.И. компенсацию морального вреда в связи с профессиональным заболеванием в размере 41373,57 рублей; судебные расходы 3000 рублей.

Взыскать с ООО «Монтажник Распадской» в пользу Маркова С.И. компенсацию морального вреда в связи с профессиональным заболеванием в размере 110022,83 рубля; судебные расходы 3000 рублей.

Взыскать с ПАО «Южный Кузбасс» в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 300 рублей.

Взыскать с ООО «Монтажник Распадской» в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 300 рублей.

Взыскать с АО «Распадская-Коксовая» в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 300 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 26 сентября 2024г. постановлено:

«Решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 4 июня 2024 г. в части размера компенсации морального вреда, взысканной с ПАО «Южный Кузбасс», изменить.

Взыскать с Публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» в пользу Маркова Сергея Ивановича компенсацию морального вреда в размере 25000 (двадцать пять тысяч) рублей.

В остальной обжалованной части решение оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения»

В кассационной жалобе представитель публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» Черепанова М.А. просит об отмене вынесенных по делу судебных постановлений, как незаконных и необоснованных, с принятием нового судебного акта об отказе в удовлетворении исковых требований Маркова С.И. к ПАО «Южный Кузбасс» в полном объеме.

В кассационной жалобе истец Марков С.И. просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 26 сентября 2024г., как незаконное и необоснованное, не передавая дело на новое рассмотрение, а решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 4 июня 2024 г. оставить без изменения.

Относительно доводов кассационных жалоб Прокуратурой Кемеровской области-Кузбасса принесены письменные возражения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела (по сведениям Почты России направленные в адрес Маркова С.И. судебные извещения возвращены по истечении срока хранения, ПАО «Южный Кузбасс» получило судебные извещения 24 и 28 декабря 2024 г., АО «Разрез «Распадский» - 27 декабря 2024 г. и 10 января 2025 г., ООО «Монтажник Распадской» - 25 декабря 2024 г. и 10 января 2025 г., АО «Распадская-Коксовая» - 25 декабря 2024 г.), не явились, о причинах неявки не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, возражений, заслушав заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Маслаковой О.Г., полагавшей кассационные жалобы не подлежащими удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационных жалобах, не находит оснований для признания выводов судов незаконными, исходя из следующего.

Из материалов дела следует и установлено судом первой инстанции, что в период работы на предприятиях ответчиков истцу установлено профессиональное заболевание: <данные изъяты>, что подтверждается актом о случае профессионального заболевания № от 29 июня 2015г.

Заключением МСЭ с 18 августа 2015г. истцу впервые была установлена степень утраты профессиональной трудоспособности по вышеуказанному профзаболеванию в размере <данные изъяты>%.

Заключением МСЭ от 2 августа 2016г. истцу с 2 августа 2016г. установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере <данные изъяты>% бессрочно.

В соответствии с заключением врачебной экспертной комиссии федерального государственного бюджетного научного учреждения «Научно-исследовательский институт комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний» № от 7 октября 2015г. вина ответчиков в возникновении у истца профессионального заболевания составляет:

- ПАО «Южный Кузбасс» - 47,3 %;

- ООО «Монтажник Распадской» - 32 %;

- АО «Разрез Распадский» - 0,4 %

Приказом от 26 сентября 2016г. № ответчик ООО «Монтажник Распадской» выплатило истцу в счет компенсации морального вреда 65977,17 руб.

Приказом от 18 апреля 2016г. ответчик ПАО «Южный Кузбасс» выплатило истцу в счет компенсации морального вреда 168104,75 руб.

Приказом от 3 марта 2016г. ответчик АО «Распадская-Коксовая» выплатило истцу в счет компенсации морального вреда 70276,43 руб.

На основании представленных медицинских документов, в том числе амбулаторной медицинской карты на имя истца, медицинской карты пациента получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях, программ реабилитации пострадавшего, судом установлено, что истец обращается за медицинской помощью, получает медикаментозное лечение, в том числе в виде <данные изъяты>, проходит санаторно-курортное лечение, в том числе и в связи с профессиональным заболеванием, проходит амбулаторное лечение, обследования.

Указанные обстоятельства также подтверждены в ходе рассмотрения дела пояснениями истца и свидетеля, из которых следует, что из-за профессионального заболевания истца мучают болезненные ощущения в <данные изъяты>, истец вынужден периодически обращаться к врачам, проходить лечение, принимать лекарства, он, в силу ограничения физического здоровья в результате установленного профессионального заболевания, не имеет возможности полноценно вести привычный образ жизни: ограничен в физических нагрузках, не может в полной мере трудиться на садовом участке, управлять автомобилем, мастерить мебель, ремонтировать и обслуживать автомобиль. У истца весной и осенью возникает обострение, в связи с чем он плохо спит ночью, так как его мучают <данные изъяты> и <данные изъяты>. Ранее получал лечение по программе реабилитации пострадавшего, в связи с заболеванием супруги вынужден осуществлять за ней уход и не может получать лечение по программе реабилитации. Истец всю свою жизнь работал на шахте, является заслуженным шахтером Кузбасса.

Установив совокупность указанных обстоятельств, применив к возникшим между сторонами правоотношениям положения статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 9, 21, 22, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», разъяснения, изложенные Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пункте 63 постановления от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», пункте 32 постановления от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», пунктах 25, 26, 47 постановления от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в связи с полученным профессиональным заболеванием истец имеет право на получение компенсации морального вреда, а ранее выплаченные ответчиками денежные средства не в полной мере компенсирует причиненные истцу нравственные и физические страдания.

Придя к таким выводам, суд учитывая причиненные истцу в связи с возникновением у него профессионального заболевания страданий и установления ему утраты трудоспособности, а также ранее произведенные ответчиками выплаты в счет возмещения морального вреда, процент вины ответчиков в возникновении заболевания истца, суд определил размер компенсации морального вреда подлежащего взысканию с ответчиков в размере:

- с ПАО «Южный Кузбасс» - 92045, 25 рублей;

- АО «Распадская-Коксовая» - 41373,57 рублей;

- ООО «Монтажник Распадской» - 110022,83 рубля.

Вопрос о распределении судебных расходов судом разрешен в соответствии с требованиями главы 7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также представленными в дело платежными документами.

Проверив законность и обоснованность решения суда в обжалуемой части в пределах доводов апелляционной жалобы ПАО «Южный Кузбасс», суд апелляционной инстанции соглашаясь с выводами суда первой инстанции в части наличия оснований для взыскания с ПАО «Южный Кузбасс» в пользу истца компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием, уменьшил его размер с 92045,25 руб. до 25000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований не согласиться с выводами судов первой и апелляционной инстанций по доводам кассационных жалоб.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей (часть 2 статьи 7), каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (часть 2 статьи 37), каждый имеет право на охрану здоровья (часть 2 статьи 41), каждому гарантируется право на судебную защиту (часть 1 статьи 46).

Из данных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что каждый имеет право на справедливое и соразмерное возмещение вреда, в том числе и морального, причиненного повреждением здоровья вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, а также имеет право требовать такого возмещения в судебном порядке.

Регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами осуществляется трудовым законодательством (включая законодательство об охране труда), состоящим из Трудового кодекса, иных федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации, содержащих нормы трудового права (абзацы первый и второй части 1 статьи 5 Трудового кодекса Российской Федерации).

Трудовые отношения и иные непосредственно связанные с ними отношения регулируются также коллективными договорами, соглашениями и локальными нормативными актами, содержащими нормы трудового права (часть 2 статьи 5 Трудового кодекса Российской Федерации).

Трудовым кодексом Российской Федерации установлено право работника на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом, иными федеральными законами (абзац четырнадцатый части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации).

Работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац второй части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Трудовой кодекс Российской Федерации особо закрепляет право работника на труд в условиях, отвечающих требованиям охраны труда, гарантируя его обязательным социальным страхованием от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний в соответствии с федеральным законом (статья 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Правовое регулирование отношений по возмещению вреда, причиненного здоровью, или в случае смерти работника вследствие несчастного случая на производстве либо профессионального заболевания осуществляется нормами Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» (далее по тексту также Федеральный закон от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ), которыми предусматривается, что обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, являясь видом социального страхования, устанавливается для социальной защиты застрахованных путем предоставления в полном объеме всех необходимых видов обеспечения по страхованию в возмещение вреда, причиненного их жизни и здоровью при исполнении обязанностей по трудовому договору (пункт 1 статьи 1 данного закона).

Возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, в силу абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ осуществляется причинителем вреда.

В соответствии с частью 1 статьи 45 Трудового кодекса Российской Федерации соглашение - правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения и устанавливающий общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений, заключаемых между полномочными представителями работников и работодателей на федеральном, межрегиональном, региональном, отраслевом (межотраслевом) и территориальном уровнях социального партнерства в пределах их компетенции.

В зависимости от сферы регулируемых социально-трудовых отношений могут заключаться соглашения: генеральное, межрегиональное, региональное, отраслевое (межотраслевое), территориальное и иные соглашения (часть 4 статьи 45 Трудового кодекса Российской Федерации).

Отраслевое (межотраслевое) соглашение устанавливает общие условия оплаты труда, гарантии, компенсации и льготы работникам отрасли (отраслей). Отраслевое (межотраслевое) соглашение может заключаться на федеральном, межрегиональном, региональном, территориальном уровнях социального партнерства (часть 8 статьи 45 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 21 Федерального закона от 20 июня 1996 г. № 81-ФЗ «О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности» социальная поддержка для работников и пенсионеров организаций по добыче (переработке) угля (горючих сланцев) устанавливается в соответствии с законодательством Российской Федерации, соглашениями, коллективными договорами за счет средств этих организаций.

Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 1 апреля 2013 г. утверждено Отраслевое соглашение по угольной промышленности Российской Федерации на период с 1 апреля 2013 г. по 31 марта 2016 г., срок действия которого продлен до 31 декабря 2018 г. соглашением от 26 октября 2015 г.

Настоящее Федеральное отраслевое соглашение является правовым актом, регулирующим социально-трудовые отношения и устанавливающим общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений в организациях угольной промышленности, а также в иных организациях, присоединившихся к соглашению (далее по тексту - организации), независимо от их организационно-правовых форм и видов собственности, заключенным в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральным законодательством, а также Конвенциями МОТ, действующими в порядке, установленном законодательством Российской Федерации (пункт 1.1 Отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации на период с 1 апреля 2013 г. по 31 марта 2016 г.).

Согласно пункту 1.4 Отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации на период с 1 апреля 2013 г. по 31 марта 2016 г. действие соглашения распространяется на: работодателей, заключивших соглашение; работодателей, присоединившихся к соглашению после его заключения; всех работников, состоящих в трудовых отношениях с работодателями, указанными выше.

Факт присоединения ПАО «Южный Кузбасс» к Федеральному отраслевому соглашению по угольной промышленности сторонами не оспаривался.

Пунктом 5.4 Отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации на период с 1 апреля 2013 г. по 31 марта 2016 г. определено, что в случае установления впервые работнику, уполномочившему профсоюз представлять его интересы в установленном порядке, занятому в организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля, утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания работодатель в счет компенсации морального вреда работнику осуществляет единовременную выплату из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременной страховой выплаты, выплачиваемой из Фонда социального страхования Российской Федерации) в порядке, оговоренном в коллективном договоре, соглашении или локальном нормативном акте, принятом по согласованию с соответствующим органом профсоюза.

В Организациях, кроме Организаций, осуществляющих добычу (переработку) угля, коллективными договорами предусматриваются положения о выплате работникам, уполномочившим Профсоюз представлять его интересы в установленном порядке, компенсаций за утрату ими профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания.

В случае, когда ответственность за причинение вреда здоровью работника в виде профессионального заболевания возложена на несколько организаций, работодатель несет долевую ответственность, которая определяется пропорционально степени вины работодателей.

При этом в коллективных договорах (соглашениях) или локальных нормативных актах, принятых по согласованию с соответствующим органом Профсоюза, могут предусматриваться случаи, при которых работодатель принимает на себя ответственность по выплатам за иные организации.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

По общему правилу, моральный вред компенсируется в денежной форме (пункт 1 статьи 1099 и пункт 1 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) (пункт 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

Согласно пункту 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» работник в силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя (незаконным увольнением или переводом на другую работу, незаконным применением дисциплинарного взыскания, нарушением установленных сроков выплаты заработной платы или выплатой ее не в полном размере, неоформлением в установленном порядке трудового договора с работником, фактически допущенным к работе, незаконным привлечением к сверхурочной работе, задержкой выдачи трудовой книжки или предоставления сведений о трудовой деятельности, необеспечением безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, и др.).

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем.

В пункте 47 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что суду при определении размера компенсации морального вреда в связи с нарушением работодателем трудовых прав работника необходимо учитывать, в числе других обстоятельств, значимость для работника нематериальных благ, объем их нарушения и степень вины работодателя. В частности, реализация права работника на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации) предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав: на справедливую оплату труда, на отдых, на безопасные условия труда, на социальное обеспечение в случаях, установленных законом, и др.

Размер компенсации морального вреда, присужденный к взысканию с работодателя в случае причинения вреда здоровью работника вследствие профессионального заболевания, причинения вреда жизни и здоровью работника вследствие несчастного случая на производстве, в том числе в пользу члена семьи работника, должен быть обоснован, помимо прочего, с учетом степени вины работодателя в причинении вреда здоровью работника в произошедшем несчастном случае.

Согласно пункту 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. При этом, поскольку, потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

Исследовав юридически значимые обстоятельства, оценив представленные доказательства в их совокупности и взаимосвязи, приняв во внимание, что жизнь и здоровье относятся к числу наиболее значимых человеческих ценностей, и их защита должна быть приоритетной, суды обоснованно исходили из установленного факта длительного воздействия в период работы, в том числе на предприятии ПАО «Южный Кузбасс» на организм Маркова С.И. вредных производственных факторов, которые привели к возникновению у него профессионального заболевания, и наличии в связи с этим права на компенсацию морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводами суда первой инстанции о том, что ранее выплаченные на основании коллективного договора суммы не в полной мере компенсируют причиненные истцу физические и нравственные страдания, пришел к выводу о том, что размер компенсации определен судом без учета всех заслуживающих внимание обстоятельств.

Так, судом первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда были учтены ранее произведенные ответчиком выплаты в добровольном порядке.

Вместе с тем, как правильно указал суд апелляционной инстанции, судом не было дано какой-либо оценки тому обстоятельству, что произведенные в 2016 годах выплаты имели значительно большую покупательскую способность и позволяли приобрести больше товаров и услуг, в том числе, медицинского характера, направленных на восстановление и поддержание здоровья, чем на момент обращения истца с настоящим иском в суд, что связано с инфляционными процессами в экономике государства.

Несмотря на то, что на требования Маркова С.И. сроки исковой давности в силу статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации не распространяются, суд апелляционной инстанции правомерно принял во внимание поведение истца, обратившегося с иском в суд по прошествии более 8 лет после установления утраты профессиональной трудоспособности во избежание необоснованного возложения на работодателя негативных последствий избранного истцом способа защиты и сроками реализации соответствующих процессуальных прав.

С учетом характера и степени физических и нравственных страданий истца, его индивидуальных особенностей, требований разумности и справедливости, частичной утраты профессиональной трудоспособности, динамики профессионального заболевания (установление утраты профессиональной трудоспособности бессрочно, т.е. без возможности полного восстановления здоровья), необходимости регулярного поддержания физического здоровья при помощи медикаментозного лечения, ежегодного санаторно-курортного лечения, степени вины ответчика, суд апелляционной инстанции правомерно определил размер доплаты компенсации морального вреда по профессиональному заболеванию <данные изъяты> в размере 25000 рублей.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что при разрешении спора суды первой и апелляционной инстанций правильно определили характер спорных правоотношений, закон, которым следует руководствоваться при разрешении спора, и обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы судов мотивированы, соответствуют требованиям закона и установленным обстоятельствам дела.

Доводы кассационной жалобы Маркова С.И. о несогласии с размером компенсации морального вреда, определенного судом апелляционной инстанции, не могут служить основанием для отмены обжалуемого судебного постановления, поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного денежного выражения, является оценочной категорией, четкие критерии его определения применительно к тем или иным категориям дел федеральным законодательством не предусматриваются, следовательно, в каждом случае суд определяет такие пределы с учетом конкретных обстоятельств дела, индивидуальных особенностей потерпевшего и характера спорных правоотношений. Законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда в целях смягчения эмоционально-психологического состояния потерпевшего, не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, в силу статей 67 и 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка характера и степени причиненного истцу морального вреда, определение размера компенсации морального вреда относятся к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций.

Изложенные ПАО «Южный Кузбасс» в кассационной жалобе доводы об отсутствии оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда в судебном порядке, в связи с возмещением морального вреда, не могут быть приняты во внимание, поскольку положения Отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации предусматривают лишь обязанность работодателя при наличии соответствующих оснований выплатить в бесспорном порядке единовременную выплату в счет компенсации морального вреда, размер которой зависит исключительно от размера среднемесячного заработка, степени утраты профессиональной трудоспособности, а также вины работника.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в соответствии со статьей 237 Кодекса компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Выплата единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда в размере, установленном Отраслевым соглашением по угольной промышленности Российской Федерации, не может ограничивать право работника на полное возмещение морального вреда в соответствии с критериями, установленными нормами гражданского законодательства, и не исключает возможности взыскания компенсации морального вреда в судебном порядке при несогласии работника с размером возмещения. Такое взыскание не будет носить повторный характер, поскольку в силу статей 67 и 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка характера и степени причиненного истцу морального вреда, определение размера компенсации морального вреда относятся к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций.

Иное толкование ПАО «Южный Кузбасс» норм материального права, не свидетельствует о неправильном применении их судами.

Доводы кассационной жалобы ПАО «Южный Кузбасс» о несогласии с размером судебных расходов также не являются основанием для отмены и (или) изменения обжалуемых судебных постановлений.

В соответствии с частью 1 статьи 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Статьей 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся: суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам; расходы на оплату услуг переводчика, понесенные иностранными гражданами и лицами без гражданства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации; расходы на проезд и проживание сторон и третьих лиц, понесенные ими в связи с явкой в суд; расходы на оплату услуг представителей; расходы на производство осмотра на месте; компенсация за фактическую потерю времени в соответствии со статьей 99 настоящего Кодекса; связанные с рассмотрением дела почтовые расходы, понесенные сторонами; другие признанные судом необходимыми расходы.

Согласно части 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 статьи 96 указанного кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в данной статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

В силу абзаца второго пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» принципом распределения судебных расходов выступает возмещение судебных расходов лицу, которое их понесло, за счет лица, не в пользу которого принят итоговый судебный акт по делу (например, решение суда первой инстанции, определение о прекращении производства по делу или об оставлении заявления без рассмотрения, судебный акт суда апелляционной, кассационной, надзорной инстанции, которым завершено производство по делу на соответствующей стадии процесса).

Стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах (часть 1 статьи 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» лицо, заявляющее о взыскании судебных издержек, должно доказать факт их несения, а также связь между понесенными указанным лицом издержками и делом, рассматриваемым в суде с его участием. Недоказанность данных обстоятельств является основанием для отказа в возмещении судебных издержек.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» разъяснено, что, разрешая вопрос о размере сумм, взыскиваемых в возмещение судебных издержек, суд не вправе уменьшать его произвольно, если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов (часть 4 статьи 1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Вместе с тем в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон (статьи 2, 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

Разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства (пункт 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела»).

Принимая решение об удовлетворении требования о взыскании с ПАО «Южный Кузбасс» в пользу Маркова С.И. расходов на оплату услуг представителя в размере 3000 рублей, суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, на основании представленных доказательств, счел указанные расходы документально подтвержденными, обоснованными и разумными.

Доводы кассационной жалобы в этой части свидетельствуют не о нарушении судами норм процессуального права, регулирующих вопросы распределения судебных расходов, а о несогласии с оценкой факторов, влияющих на выводы о разумности пределов судебных издержек. Оценка разумности взысканных судебных расходов, их сопоставимость, определение справедливого размера входят в компетенцию судов первой и апелляционной инстанций, в силу своих полномочий, предусмотренных статьей 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд кассационной инстанции таким правом не наделен.

Поскольку при рассмотрении дела судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции не допущено нарушения или неправильного применения норм материального или процессуального права, повлекших вынесение незаконного судебного акта, оснований для отмены обжалуемых судебных актов в соответствии с положениями статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по доводам кассационных жалоб не имеется.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 4 июня 2024г., с учетом апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 26 сентября 2024г., и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 26 сентября 2024г. оставить без изменения, кассационные жалобы публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» и Маркова Сергея Ивановича - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Мотивированное определение изготовлено 12 февраля 2025г.