ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                       № 88-1921/2025 (88-27563/2024)

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово                                                                                    4 февраля 2025 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б.,

судей Кожевниковой Л.П., Андугановой О.С.

при участии прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Симоненко Е.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело                 № 2-974/2024, УИД 42RS0013-01-2024-000820-05 по иску Моженина Сергея Филипповича к публичному акционерному обществу «Южный Кузбасс» о взыскании компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе Моженина Сергея Филипповича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 19 сентября 2024 г.

по кассационной жалобе представителя публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» по доверенности Нестеренко Анастасии Григорьевны на решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 17 мая 2024 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 19 сентября 2024 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б., заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Симоненко Е.В., полагавшей кассационные жалобы не подлежащей удовлетворению, поддержавшей доводы письменных возражений на кассационные жалобы прокурора, участвующего в суде апелляционной инстанции, прокуратуры Кемеровской области – Кузбасса Лиман Е.И., судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Моженин С.Ф. обратился в суд с иском к публичному акционерному обществу «Угольная компания «Южный Кузбасс» (далее - ПАО «Южный Кузбасс») о выплате сумм в счёт возмещения морального вреда.

В обоснование заявленных требований Моженин С.Ф. ссылался на то, что в период с 6 марта 1987 г. по 26 февраля 2015 г. он работал помощником машиниста экскаватора на Разрезе «Ольжерасский» производственного объединения «Кемеровоуголь», уволен в связи с отсутствием работы, необходимой в соответствии с медицинским заключением. С 2 марта 1993 г. Разрез «Ольжерасский» производственного объединения по добыче угля «Кемеровоуголь» реорганизован в акционерное общество открытого типа «Разрез Ольжерасский». С 11 июня 1998 г. Акционерное общество открытого типа «Разрез Ольжерасский» переименовано в Открытое акционерное общество «Разрез Ольжерасский». С 1 февраля 2007 г. Открытое акционерное общество «Разрез Ольжерасский» реорганизовано в форме присоединения к Открытому акционерному обществу «Угольная компания «Южный Кузбасс» - Филиал ОАО «Южный Кузбасс» - Разрез «Ольжерасский», далее - Филиал ОАО «Южный Кузбасс» - Управление по открытой добыче угля).

11 декабря 2014 г. у Моженина С.Ф. установлено профессиональное заболевание «<данные изъяты>», о чём составлен Акт о случае профессионального заболевания № от 23 декабря 2014 г.

В связи с прогрессией заболевания Моженин С.Ф. был признан нетрудоспособным во вредных условиях труда и направлен в Бюро медико-социальной экспертизы, где с 28 января 2015 г. ему впервые установлено <данные изъяты> % утраты профессиональной трудоспособности. С 25 января 2018 г. степень утраты профессиональной трудоспособности ему установлена в размере <данные изъяты> % бессрочно.

Вина ПАО «Южный Кузбасс» в развитии профессионального заболевания – 100%, что подтверждается заключением врачебной экспертной комиссии ФГБНУ «НИИ КПГиПЗ» № от 7 апреля 2015 г.

В связи с профзаболеванием Моженин С.Ф. испытывает физические и нравственные страдания, в связи с чем Моженин С.Ф. просил суд взыскать с ПАО «Южный Кузбасс» в его пользу компенсацию морального вреда за полученное профессиональное заболевание в размере 750 000 рублей, возместить судебные расходы в размере 10 000 рублей.

Представитель ответчика ПАО «Южный Кузбасс» против удовлетворения исковых требований возражал.

Решением Междуреченского городского суда Кемеровской области от 17 мая 2024 г. исковые требования Моженина С.Ф. к ПАО «Южный Кузбасс» о выплате сумм в счёт возмещения морального вреда удовлетворены частично.

С ПАО «Южный Кузбасс» в пользу Моженина С.Ф. взыскана компенсация морального вреда в размере 364 899 рублей 42 копейки; расходы по оказанию юридических услуг в размере 8 000 рублей.

Также, с ПАО «Южный Кузбасс» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме 300 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 19 сентября 2024 г. решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 17 мая 2024 г. изменено в части размера компенсации морального вреда, с ПАО «Южный Кузбасс» в пользу Моженина С.Ф. взыскана компенсация морального вреда в размере 214 899 рублей 42 копейки. В остальной обжалуемой части решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Моженин С.Ф. просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 19 сентября 2024 г.

Моженин С.Ф. в кассационной жалобе выражает несогласие с выводами суда апелляционной инстанции в части снижения размера компенсации морального вреда, полагая, что при определении размера компенсации морального вреда суд апелляционной инстанции не обосновал определённый им размер такой компенсации, дал неверную оценку установления «бессрочности» утраты профессиональной трудоспособности, не учёл, что степень утраты профессиональной трудоспособности пострадавшего устанавливается бессрочно в случае необратимых последствий повреждения здоровья вследствие несчастного случая на производстве и профессионального заболевания со стойким нарушением профессиональных способностей и возможностей выполнения производственной деятельности, определённый судом размер компенсации морального вреда не соответствует требованиям разумности и справедливости.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, представитель ПАО «Южный Кузбасс» по доверенности Нестеренко А.Г. просит отменить решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 17 мая 2024 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 19 сентября 2024 г.

Представитель ПАО «Южный Кузбасс» указывает на то, что Моженин С.Ф. обратился к Обществу с письменным заявлением о выплате единовременной компенсацию в счёт возмещения морального вреда в размере 20 % среднемесячного заработка за <данные изъяты> % утраты профессиональной трудоспособности, с учетом 100 % вины Общества, в соответствии с ФОС по угольной промышленности Российской Федерации, Коллективным договором Общества.

На основании заявления Моженина С.Ф., ФОС по угольной промышленности Российской Федерации, Коллективного договора, приказом № от 9 апреля 2015 г., Общество добровольно начислило и выплатило Моженину С.Ф. единовременную компенсацию в счёт возмещения морального вреда в размере 185 100,58 руб.

Моженин С.Ф. не возражал в отношении размера данной суммы и принял её, тем самым согласился с возмещением морального вреда в указанном размере. Следовательно, с учётом положений пункта 10.2.2 коллективного договора, вытекающего из положений пункта 5.4 Федерального отраслевого соглашения, предусматривающих аналогичный порядок и основания выплаты работникам единовременной компенсации в счёт возмещения морального вреда, причинённого профессиональным заболеванием, у суда первой и апелляционной инстанции не было оснований не признавать единовременную выплату на основании положений Федерального отраслевого соглашения и Коллективного договора компенсацией морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве.

    Кроме того, взысканная судом компенсация морального вреда не соответствует требованиям разумности и справедливости, является завышенной.

    Судебные расходы в размере 8 000 руб. не подлежат взысканию.

Рассматриваемое дело не являлось сложным, трудоёмким, требования основаны на ФОС по угольной промышленности, Коллективном договоре Компании, в обоснование своей позиции при составлении искового заявления, представитель истца изучил только 3 пункта ФОС, 3 статьи Коллективного договора, исковое заявление не содержит сложных расчетов, судебная практика по данной категории дела сложилась и является единообразной.

Таким, образом, сумма в 8 000 руб. за услуги представителя, взысканная судом, завышена, не соответствует принципам разумности и справедливости, а также сложности дела.

На кассационные жалобы принесены письменные возражения прокурором, участвующим в суде апелляционной инстанции, прокуратуры Кемеровской области – Кузбасса Лиман Е.И.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции истец Моженин С.Ф., представитель ответчика ПАО «Южный Кузбасс» не явились, о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции извещены надлежащим образом, что подтверждается отчётами об отслеживании отправления, сформированными официальным сайтом Почты России.

На основании части пятой статьи 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, письменных возражений на кассационные жалобы прокурора, участвующего в суде апелляционной инстанции, прокуратуры Кемеровской области – Кузбасса Лиман Е.И., судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационные жалобы не подлежащими удовлетворению.

Согласно части первой статьи 3797 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений не было допущено судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении данного дела.

Судом установлено и следует из материалов дела, что в период работы на предприятиях - правопредшественников ПАО «Южный Кузбасс» Моженин С.Ф. подвергался длительному воздействию вредных производственных факторов, в связи с чем, у него развилось профессиональное заболевание «<данные изъяты>», о чём составлен акт о случае профессионального заболевания № от 23 декабря 2014 г., из которого следует, что общий стаж работы истца составляет 38 лет, стаж работы в профессии помощника машиниста экскаватора 7 разряда - 27 лет, стаж воздействия вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов составляет 27 лет. Профессиональное заболевание возникло при обстоятельствах и условиях: тяжести трудового процесса, усугубляющее действие неблагоприятного микроклимата, несовершенство технологического оборудования, инструмента, отсутствие безопасных режимов труда и отдыха.

Заключением медико-социальной экспертизы Моженину С.Ф. установлено впервые <данные изъяты>% утраты трудоспособности по профзаболеванию «<данные изъяты>» на срок с 28 января 2015 г. до 1 февраля 2016 г., с                    25 января 2018 г. Моженину С.Ф. установлено <данные изъяты> % утраты профессиональной трудоспособности по вышеуказанному профзаболеванию бессрочно.

Из заключения врачебной экспертной комиссии ФГБНУ «НИИ Комплексных Проблем Гигиены и Профессиональных Заболеваний» № от 7 апреля 2015 г. следует, что степень вины ПАО «Южный Кузбасс» в развитии у истца профзаболевания составляет 100 %.

26 февраля 2015 г. Моженин С.Ф. уволен с работы в связи с отсутствием работы, необходимой в соответствии с медицинским заключением по пункту 8 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.

Приказом Управления по открытой добыче угля филиала ОАО «Южный Кузбасс» от 9 апреля 2015 г. Моженину С.Ф. выплачена в счёт возмещения морального вреда единовременная компенсация в размере 185 100 рублей 58 копеек.

Разрешая спор и частично удовлетворяя заявленные Можениным С.Ф. к ПАО «Южный Кузбасс» требования о компенсации морального вреда, суд первой инстанции, применяя к спорным отношениям положения статей 150, 151, 1064, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 5, 21, 210, 212, 219, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1997 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» и принимая во внимание разъяснения, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», пришёл к выводу о том, что в связи с профессиональным заболеванием, повлекшим стойкое снижение профессиональной трудоспособности, истец имеет право на получение компенсации морального вреда, при этом факт получения истцом добровольно выплаченной ответчиком компенсации морального вреда, не исключает возможности взыскания компенсации морального вреда в порядке гражданского судопроизводства, в случае спора размер компенсации морального вреда определяется судом вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание, что профессиональное заболевание истец получил при исполнении им трудовых обязанностей, в результате неудовлетворительной организации производства работ со стороны работодателя, установленный процент утраты профессиональной трудоспособности, пришёл к выводу о том, что компенсация морального вреда за причинённый вред здоровью в связи с профессиональным заболеванием должна составлять 550 000 рублей, в связи с чем с учётом степени вины ответчика (100%), ранее произведённой ответчиком выплаты в возмещение морального вреда (в размере 185 100 рублей 58 копеек) взыскал с ПАО «Южный Кузбасс» в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 364 899 рублей 42 копейки.

Руководствуясь статьями 94, 98, 100 ГПК РФ, разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», установив факт несения истцом расходов на оплату услуг представителя в размере 10 000 рублей, принимая во внимание объём проделанной представителем истца работы, сложность дела и продолжительность его рассмотрения в суде, а также требования разумности и справедливости, суд первой инстанции пришёл к выводу о наличии оснований для взыскания в пользу истца расходов на оплату услуг представителя в сумме 8 000 руб.

Принимая во внимание, что истец в соответствии со статьёй 33336 Налогового кодекса Российской Федерации освобождён от уплаты государственной пошлины, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 103 ГПК РФ, взыскал с ответчика в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 рублей.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции о том, что выплаченная истцу в добровольном порядке сумма компенсации морального вреда недостаточна для компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции не согласился с определённым судом размером компенсации морального вреда, подлежащей взысканию с ПАО «Южный Кузбасс» в пользу Моженина С.Ф., указав на то, что при определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции ограничился приведением общих принципов определения размера компенсации морального вреда, однако не оценил тяжесть причинённых истцу физических и нравственных страданий в связи с профессиональным заболеванием, не дал оценки имеющимся последствиям профессионального заболевания, соразмерности компенсации последствиям нарушения права.

Изменяя решение суда первой инстанции в части размера компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о том, что установленная истцу степень утраты профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием <данные изъяты> % характеризуется стойкими незначительными нарушениями функций организма человека, которые не повлекли установление инвалидности, при этом степень утраты установлена бессрочно, что свидетельствует об отсутствии отрицательной динамики развития профессионального заболевания. Учитывая длительность неблагоприятного воздействия на здоровье истца вредных производственных факторов, индивидуальные особенности истца, его возраст, частичную утрату профессиональной трудоспособности в размере <данные изъяты> %, степень вины ответчика в ухудшении состояния здоровья истца и качества его жизни, степень и продолжительность физических и нравственных страданий, вызванных повреждением здоровья в связи с профессиональным заболеванием, принимая во внимание размер ранее произведённой истцу выплаты компенсации морального вреда, её покупательскую способность на момент выплаты, значимость для истца нарушенных нематериальных благ и объём их нарушения, руководствуясь требованиями разумности и справедливости, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о том, что в данном случае сверх ранее выплаченной суммы с ответчика в пользу истца надлежит взыскать компенсацию морального вреда в размере 214 899 рублей 42 копейки, исходя из общего размера компенсации морального вреда 400 000 рублей.

Оснований не согласиться с выводами судов первой и апелляционной инстанций о наличии правовых оснований для взыскания в пользу Моженина С.Ф. компенсации морального вреда, а также с определённым судом апелляционной инстанции размером компенсации морального вреда, по доводам кассационных жалоб и материалам дела не имеется, поскольку выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствуют материалам дела, нормам права, регулирующим спорные отношения, и доводами кассационных жалоб не опровергаются.

Доводы кассационной жалобы ПАО «Южный Кузбасс» о том, что ответчиком истцу была произведена единовременная выплата в счёт компенсации морального вреда, предусмотренная отраслевым соглашением по угольной промышленности Российской Федерации, Коллективным договором ПАО «Южный Кузбасс» на 2014-2016 годы (пролонгированного до 2020 г.), стороны пришли к соглашению о конкретном размере компенсации морального вреда, в связи с чем отсутствовали основания для взыскания компенсации морального вреда в ином размере, отмену обжалуемых судебных актов не влекут, поскольку основаны на ошибочном толковании норм материального права, а также направлены на переоценку установленных судом обстоятельств по делу и представленных доказательств.

В силу абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона от                24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаях на производстве и профессиональных заболеваний» возмещение застрахованному морального вреда, причинённого в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в соответствии со статьёй 237 Трудового кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учётом объёма и характера причинённых работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

В абзаце 2 пункта 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что возмещение вреда, причинённого жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (часть восьмая статьи 2161 Трудового кодекса Российской Федерации). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена и согласно пункту 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» осуществляется причинителем вреда.

Моральный вред, причинённый работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, компенсируется в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора, а в случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба (статья 237 Трудового кодекса Российской Федерации) (абзац 4 пункта 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

Из содержания данных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что в случае спора размер компенсации морального вреда определяется судом по указанным выше критериям вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон, и вне зависимости от имущественного ущерба, которым в случае трудового увечья или профессионального заболевания является утраченный средний заработок работника.

При обращении в суд с иском истец сослался на положения статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, указав, что размер компенсации морального вреда, выплаченный ответчиком в соответствии с положениями Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации и коллективного договора в полной мере не компенсирует ему нравственные и физические страдания в результате полученного им профессионального заболевания.

Установив, что выплаченный ответчиком размер компенсации морального вреда в полном объёме не компенсирует истцу нравственные и физические страдания в результате полученного им профессионального заболевания, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно пришли к выводу о наличии оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда.

Ссылки в кассационной жалобе ПАО «Южный Кузбасс» на иную судебную практику несостоятельны, поскольку в соответствии со статьёй 11 ГПК РФ суд обязан разрешать гражданские дела на основании Конституции Российской Федерации, международных договоров Российской Федерации, Федеральных конституционных законов, Федеральных законов, нормативно-правовых актов. Судебная практика к источникам права не относится и руководящего значения для судов общей юрисдикции при рассмотрении гражданских дел не имеет.

Доводы кассационной жалобы Моженина С.Ф., ПАО «Южный Кузбасс», выражающие несогласие с определённым судом размером компенсации морального вреда, отмену или изменение обжалуемого судебного акта не влекут.

В соответствии с пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101) Гражданского кодекса Российской Федерации и статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред (часть 2 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств, при которых был причинён моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2001 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечёт физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причинённого ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинён источником повышенной опасности (статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учётом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Обжалуемое решение суда (с учётом апелляционного определения) и апелляционное определение в полной мере отвечают приведённым нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению.

При определении размера компенсации морального вреда суд апелляционной инстанции учёл степень вины ответчика, характер и степень физических и нравственных страданий истца в результате длительного воздействия на организм вредных производственных факторов, отсутствие доказательств ухудшения у истца состояния здоровья, отсутствие отрицательной динамики развития профессионального заболевания, принял во внимание, что в добровольном порядке истцу была выплачена компенсация морального вреда ответчиком в апреле 2015 г., учёл выплаченный размер компенсации морального вреда, покупательскую способность выплаченной суммы компенсации морального вреда в 2015 году, в связи с чем, руководствуясь требованиями разумности и справедливости, пришёл к выводу о взыскании в пользу истца компенсации морального вреда в размере 214 899 рублей 42 копейки.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что высказанное судом апелляционной инстанции усмотрение в части определения размера компенсации морального вреда истцу по доводам кассационной жалобы истца не может быть пересмотрено со ссылкой на заниженность (по доводам истца) или завышенность (по доводам ответчика) данного размера. Производство в суде кассационной инстанции предназначено для исправления нарушений норм материального права или норм процессуального права, допущенных судами в ходе предшествующего разбирательства дела. Действующим гражданским процессуальным законодательством суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия по переоценке установленных судами первой и апелляционной инстанций фактических обстоятельств дела и представленных участвующими в деле лицами доказательств.

Определяя размер подлежащей взысканию в пользу Моженина С.Ф. компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции правильно применил критерии, предусмотренные статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценил в соответствии со статьёй 67 ГПК РФ все представленные по делу доказательства, исходя из конкретных обстоятельств дела, характера причинённых истцу физических и нравственных страданий в результате воздействия на организм вредных производственных факторов.

Определённый судом апелляционной инстанции размер денежной компенсации морального вреда соответствует установленным фактическим обстоятельствам, степени физических и нравственных страданий истца, требованиям разумности и справедливости.

Размер компенсации морального вреда судом определён с учётом требований статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, с соблюдением баланса интересов обеих сторон. Размер компенсации морального вреда установлен судом в соответствии с требованиями закона и конкретными обстоятельствами дела, согласуется с принципами разумности и справедливости.

Отличная от суда оценка степени физических, нравственных страданий и переживаний истца, критериев разумности и справедливости, не является основанием для признания выводов суда апелляционной инстанции в части размера компенсации морального вреда неправильными.

При таком положении нет оснований полагать, что при определении размера компенсации судом апелляционной инстанции допущено неправильное применение норм материального права, регулирующих правоотношение, связанное с нарушением нематериальных благ истца, предусмотренных нормой статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации, защита которых производится судом с учётом требований статей 151, 1064, 1099 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Оспаривая законность судебных постановлений, ПАО «Южный Кузбасс» также ссылается в кассационной жалобе на необоснованность суммы возмещения расходов, связанных с оплатой истцом услуг представителя, указывая на её несоразмерность.

Данный довод и обстоятельства, на которые ПАО «Южный Кузбасс» ссылается в жалобе в его обоснование, не могут быть приняты во внимание, поскольку основаны на ошибочном толковании положений части 1 статьи 98 и части 1 статьи 100 ГПК РФ, в связи с чем не могут служить основанием к отмене или изменению решения суда и апелляционного определения, поскольку обстоятельств, свидетельствующих о нарушении судом принципа разумного возмещения расходов на оплату услуг представителя, по делу не установлено.

По общему правилу, предусмотренному частью 1 статьи 98 ГПК РФ, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

Расходы на оплату услуг представителя, понесённые лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах (часть 1 статьи 100 ГПК РФ).

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» разъяснено, что, разрешая вопрос о размере сумм, взыскиваемых в возмещение судебных издержек, суд не вправе уменьшать его произвольно, если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов (часть 3 статьи 111 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, часть 4 статьи 1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, часть 4 статьи 2 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Вместе с тем в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон (статьи 2, 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 3, 45 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, статьи 2, 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

Из приведённых положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что критериями отнесения расходов лица, в пользу которого состоялось решение суда, к судебным издержкам является наличие связи между этими расходами и делом, рассматриваемым судом с участием этого лица, а также наличие необходимости несения этих расходов для реализации права на судебную защиту. Размер таких понесённых и доказанных расходов может быть подвергнут корректировке (уменьшению) судом в случае его явной неразумности (чрезмерности), определяемой судом с учётом конкретных обстоятельств дела.

Обязанность доказать факт несения судебных расходов, а также их необходимость и связь с рассматриваемым делом возложена на лицо, заявляющее о возмещении этих расходов.

Другая сторона вправе представить доказательства, опровергающие доводы заявителя, а также представить обоснование чрезмерности и неразумности таких расходов либо злоупотребления правом со стороны лица, требующего возмещения судебных издержек.

Руководствуясь приведёнными положениями Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», установив, что при рассмотрении судом указанного гражданского дела Моженин С.Ф. понёс расходы на оплату услуг представителя, принимая во внимание объект судебной защиты и объём защищаемого права, категорию спора и уровень его сложности, а также объём проделанной представителем работы, исходя из принципа разумности, а также не представления ответчиком ПАО «Южный Кузбасс» доказательств чрезмерности, неразумности и необоснованности расходов, суд первой инстанции пришёл к выводу о взыскании с ответчика ПАО «Южный Кузбасс» в пользу истца в счёт возмещения расходов на оплату услуг представителя 8 000 руб.

Возражая против взыскания расходов на оплату услуг представителя в определённом судом размере, ПАО «Южный Кузбасс» не представило суду доказательств их чрезмерности, и не привело обоснованных доводов о наличии у истца Моженина С.Ф. возможности получения такой помощи при меньших расходах на её оплату, чем это определено судом первой инстанции.

Изучение материалов дела показало, что выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на установленных фактических обстоятельствах дела, принятые по делу решение суда и определение суда апелляционной инстанции вынесены на основании правильно определённых юридически значимых обстоятельств, в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права, вследствие чего являются законными.

Каких-либо процессуальных нарушений, которые могли бы служить основанием для кассационного пересмотра вступивших в силу и правильных по существу судебных постановлений по материалам дела и доводам кассационных жалоб не установлено.

С учётом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьёй 3797 ГПК РФ оснований для удовлетворения кассационных жалоб и отмены обжалуемых судебных актов.

Руководствуясь статьями 3797, 390, 3901 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от               17 мая 2024 г., с учётом апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 19 сентября 2024 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 19 сентября 2024 г. оставить без изменения, кассационные жалобы Моженина Сергея Филипповича, представителя публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» по доверенности Нестеренко Анастасии Григорьевны - без удовлетворения.

Мотивированное определение изготовлено 6 февраля 2025 г.

Председательствующий

Судьи