ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                                    № 88-4507/2025

    О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово                                                                                 17 апреля 2025 г.

    Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда

    общей юрисдикции в составе

председательствующего Кожевниковой Л.П.,

судей Раужина Е.Н., Андугановой О.С.,

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Симоненко Е.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №24RS0046-01-2024-002315-41 (2-3835/2024) по иску Севруженко Елены Леонидовны к Краевому государственному казенному учреждению «Лесная охрана» о компенсации морального вреда, причиненного в результате несчастного случая на производстве, повлекшего смерть сына,

по кассационной жалобе Краевого государственного казенного учреждения «Лесная охрана» на решение Свердловского районного суда г. Красноярска от 10 сентября 2024 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 9 декабря 2024 г.

по кассационному представлению прокурора Красноярского края на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 9 декабря 2024 г.

              Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П., прокурора Симоненко Е.В., поддержавшую доводы кассационного представления, полагавшую подлежащей удовлетворению кассационную жалобу ответчика, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

установила:

Севруженко Е.Л. обратилась в суд с иском к Краевому государственному казенному учреждению «Лесная охрана» (далее - КГКУ «Лесная охрана») о компенсации морального вреда, причиненных в результате несчастного случая на производстве, повлекшего смерть сына.

В обоснование требований указано, что Севруженко Е.Л. приходится матерью ФИО6, который с 9 июля 2021 г. состоял в трудовых отношения с КГКУ «Лесная охрана» в должности главного государственного инспектора по охране леса.

30 августа 2022 г. ФИО6 при выполнении работ по выездному обследованию лесного участка с целью проверки сведений о нарушении лесного законодательства, произошел несчастный случай, в результате опрокидывания на него снегоболотохода он погиб.

В соответствии с заключением КГБУЗ «Красноярское бюро судебно- медицинской экспертизы» причиной смерти ФИО6 явилась: <данные изъяты>.

Истец, как мать погибшего, полагает, что имеет право требовать возмещения компенсации морального вреда, причиненного в результате несчастного случая на производстве, произошедшего с ее сыном, размер которого оценен ею в 1 500 000 руб.

Решением Свердловского районного суда г. Красноярска от 10 сентября 2024 г. исковые требования удовлетворены. Суд взыскал с КГКУ «Лесная охрана» в пользу Севруженко Е.Л. компенсацию морального вреда в размере 400 000 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 9 декабря 2024 г. решение Свердловского районного суда г. Красноярска от 10 сентября 2024 г. изменено, с увеличением размера компенсации морального вреда взысканного в пользу Севруженко Е.Л. с КГКУ «Лесная охрана» до 700 000 руб.

В поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции кассационной жалобе представителем Краевого государственного казенного учреждения «Лесная охрана» ставится вопрос об отмене судебных актов, как незаконных, принятых с нарушением норм материального права. В обоснование доводов жалобы указывает на то, что смерть ФИО6 не была обусловлена заданием, которое было поручено работодателем, в момент гибели находился в <данные изъяты>. Кассатор полагает, что основной причиной несчастного случая является игнорирование ФИО6 мер безопасности и правил эксплуатации в совокупности с <данные изъяты>, в связи с чем оснований для удовлетворения иска не имеется. Поскольку собственником имущества предприятия является Красноярский край, функции и полномочия учредителя осуществляет Министерство природных ресурсов и лесного комплекса Красноярского края, в связи с чем просит отменить обжалуемые судебные акты и прекратить производство по делу.

Представитель Севруженко Е.Л. – Домнина Е.В. представила письменные возражения относительно доводов кассационной жалобы.

В поданном в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции кассационном представлении, прокурор ставит вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 9 декабря 2024 г., как незаконного, принятого с нарушением норм материального права. В обоснование доводов кассационного представления указано на отсутствие в судебном акте суда апелляционной инстанции мотивов, по которым суд увеличил размер компенсации морального вреда. Прокурор указал, что обстоятельства, связанные с допуском работника к управлению снегоболотоходом в состоянии <данные изъяты>, характер и степень нравственных страданий матери (истца по делу), были учтены судом первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда в сумме 400 000 руб., полагает, что решение суда первой инстанции следует оставить в силе.

Заслушав прокурора, проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и кассационном представлении, в возражениях представителя истца на кассационную жалобу ответчика, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что доводы жалобы и кассационного представления заслуживают внимания.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судом апелляционной инстанции были допущены такие нарушения и они выразились в следующем.

Судами установлено и следует из материалов дела, что ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, сын истца Севруженко Е.Н., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в период с 9 июля 2021 г. находился в трудовых отношениях с КГКУ «Лесная охрана» в должности главного государственного инспектора по охране леса.

Приказом работодателя от 26 августа 2022 г. ФИО6 был направлен в командировку для проведения выездного обследования лестного участка с целью проверки сведений о нарушении лесного законодательства.

Согласно акту о расследовании группового несчастного случая, проведенного в период с 31 августа 2022 г. по 25 ноября 2022 г., с ФИО6 30 августа 2022 г. при выполнении работ по выездному обследованию лесного участка с целью проверки сведений о нарушении лесного законодательства, произошел несчастный случай, в результате опрокидывания на него снегоболотохода. В связи с полученными травмами он скончался на месте происшествия.

Основной причиной несчастного случая в акте по форме Н-1 указано - управление главным государственным инспектором по охране леса, водителем внедорожных мототранспортных средств ФИО6 снегоболотоходом при игнорировании мер безопасности и правил эксплуатации, без использования защитных шлемов, при скорости не соответствующей рельефу местности, в состоянии алкогольного опьянения, что стало причиной потери управления и опрокидывания снегоболотохода, нарушены: п.п. 1.3,1.7,1.9,2.1 инструкции по охране труда для водителя вездехода (квадроцикла, снегоболотохода), утвержденной приказом по КГКУ «Лесная охрана» от 6 мая 2022 г. № №, п. 1.1.2, п. 1.1.5. п. 1.1.6, п. 1.1.15, п. 3.2.3 руководство по эксплуатации снегоболотохода «Фантом» 29.10.52.001.24620776 РЭ, ст. 215 Трудового кодекса Российской Федерации.

Также в акте отражены в качестве сопутствующих причин: нахождение на рабочем месте Севруженко Р.Н. и ФИО9 в состоянии <данные изъяты>, нарушены: п. 3.2.3 Правил внутреннего трудового распорядка КГКУ «Лесная охрана», утвержденные приказом по КГКУ «Лесная охрана» от 31 декабря 2019 г. №, ст. 215 Трудового кодекса Российской Федерации; не обеспечение контроля со стороны руководителей и специалистов подразделения за ходом выполнения работы, соблюдением трудовой дисциплины; недостатки в организации и проведении подготовки работников по охране труда; допуск к управлению снегоболотоходом водителя внедорожных мототранспортных средств ФИО6 без проведения повторного инструктажа на рабочем месте, нарушены: п. 2.1.3, п. 2.1.5 Постановления Министерства, труда и социального развития РФ Министерства образования РФ от 13 января 2003 г. № 1/29 «Об утверждении Порядка обучения по охране труда работников организаций», р. 3 Должностной инструкции главного механика отдела МТО КГКУ «Лесная охрана», утвержденной руководителем КГКУ «Лесная охрана» ФИО8 7 августа 2018 г., ст. 214 Трудового кодекса Российской Федерации; недостаточный контроль со стороны должностных лиц за соблюдением ФИО6 и ФИО9 правил внутреннего трудового распорядка, инструкции по охране труда, нарушены п.3.1, п.3.3 «Должностной инструкции начальника отдела лесной охраны КГКУ «Лесная охрана»», утвержденной руководителем КГКУ «Лесная охрана» И.М. Барановым 1 апреля 2022г. ст. 214 Трудового кодекса Российской Федерации.

В качестве лиц, допустивших нарушение требований охраны труда кроме ФИО6 также отражены: ФИО9(погибший) и ФИО10 - главный механик, который допустил к управлению ФИО6 без проведения повторного инструктажа на рабочем месте, нарушены: п. 2.1.3, п. 2.1.5 постановления Министерства труда и социального развития РФ Министерства образования РФ от 13 января 2003 г. № 1/29 «Об утверждении порядка обучения по охране труда работников организаций», п. 3.3 должностной инструкции главного механика отдела МТО КГКУ «Лесная охрана», утвержденной руководителем КГКУ «Лесная охрана» ФИО8 7 августа 2018г., ст. 214 Трудового кодекса Российской Федерации, ФИО11- начальник отдела лесной охраны, осуществлял недостаточный контроль за соблюдением главным государственным инспектором по охране леса ФИО6 и старшим государственным инспектором по охране леса ФИО9 правил внутреннего трудового распорядка, инструкции по охране- труда, нарушил: п.3.1, п. 3.3 «Должностной инструкции начальника отдела лесной охраны КГКУ «Лесная охрана», утвержденной руководителем КГКУ «Лесная охрана» ФИО8 1 апреля 2022 г., ст. 2, 14 Трудового кодекса Российской Федерации.

Согласно справке о смерти от 2 сентября 2022 г. № № ФИО6 умер ДД.ММ.ГГГГ от <данные изъяты>, несчастный недорожный транспортный случай с вездеходом, повлекший за собой травму водителя.

Истец Севруженко Е.Л. является пенсионером по старости с 2013 года, в материалы дела стороной истца представлено заключение о состоянии психологического здоровья истца, согласно которому после гибели сына ФИО6 испытывает <данные изъяты> скорбь.

Из материалов дела усматривается, что решением Свердловского районного суда г. Красноярска от 2 июля 2023 г. по иску прокурора Свердловского района, действующего в интересах ФИО12 (брата погибшего) с указанного ответчика в пользу ФИО12 взыскана компенсация морального вреда в сумме 400 000 руб.

Из решения следует, что братья проживали раздельно, погибший женат не был, детей не имел, их мать на территории Красноярска не проживает, похоронами брата занимался ФИО12

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13 сентября 2023 г. сумма компенсация морального вреда., взысканная решением суда первой инстанции изменена на сумму 200 000 руб. При этом суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что судом первой инстанции не в полной мере была учтена грубая неосторожность самого потерпевшего ФИО13

Суд первой инстанции, разрешая заявленные исковые требования, исходил из того, что несчастный случай на производстве с ФИО6, повлекший его смерть, произошел как по вине работодателя, так и по вине самого погибшего. Установив данные обстоятельства, суд пришел к выводу о необходимости взыскания в пользу Севруженко Е.Л. (матери погибшего) компенсации морального вреда в сумме 400 000 руб.

При определении размера денежной компенсации морального вреда, суд принял во внимание фактические обстоятельства гибели ФИО6 при исполнении им должностных обязанностей, причины несчастного случая, степень вины работодателя, учел допущенные самим погибшим нарушения трудовой дисциплины.

Также суд принял во внимание степень причиненных истцу страданий в связи со смертью сына, которая является невосполнимой утратой, истец переживает, <данные изъяты> Судом учтено влияние утраты сына на состояние здоровья истца, что подтверждается медицинскими документами, выданными на основании обращения истца к специалисту-<данные изъяты>. Так из медицинского заключения следует, что смерть сына явилась <данные изъяты> для истца.

Суд первой инстанции учел, что у истца имеется еще один сын – ФИО12, который поддерживает отношения с матерью, ранее также обращался за взысканием компенсации морального вреда, ему взыскано по решению суда с учетом апелляционного определения – 200 000 руб. Судами установлена грубая неосторожность потерпевшего. Таким образом, истец не осталась одна, ее поддерживает сын и семья сына.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в действиях погибшего имелась грубая неосторожность, поскольку из акта расследования несчастного случая усматривается, что основной причиной произошедшего является управление ФИО13 снегоболотоходом при игнорировании требований безопасности и правил эксплуатации, при скорости, не соответствующей рельефу местности, без шлема, в состоянии <данные изъяты>. С учетом грубой неосторожности потерпевшего, установленных обстоятельств дела, суд определил размер компенсации морального вреда.

Суд апелляционной инстанции не согласился с размером компенсации морального вреда, указав, что определенная судом первой инстанции сумма компенсации морального вреда не в полной мере соответствует требованиям п.2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации не учитывает реальный характер причиненных Сервуженко Е.Н. нравственных страданий, связанных со смертью сына, а также степени вины работодателя и справедливости.

По мнению суда апелляционной инстанции суд первой инстанции принял во внимание, что смерть ФИО6 наступила вследствие несчастного случая на производстве как по вине работодателя, не обеспечившего безопасные условия труда для работника и допустившего его до работы по управлению снегоболотоходом, так и в результате виновных действий самого ФИО6, выразившихся в том, что он проигнорировал меры безопасности и правила эксплуатации мототранспортным средством, управляя им без экипировки в состоянии <данные изъяты>, что стало причиной потери управления и опрокидывая снегоболотохода, что по мнению суда является грубой неосторожностью самого погибшего ФИО6

Вместе с тем, по мнению суда апелляционной инстанции, суду первой инстанции следовало учесть, что работодатель не обеспечил безопасность и условия труда, соответствующие требованиям охраны труда, что состоит в причинно-следственной связи со смертью ФИО6; несчастный случай стал возможным в результате виновных действий работников работодателя; так механик допустил к управлению снегоболотоходом лицо в состоянии <данные изъяты>. Также суду следовало учесть состояние истца после смерти сына, а именно нахождение ее в глубокой <данные изъяты>, ее возраст и состояние здоровья, что ФИО6 проживал совместно с истцом, оказывал ей помощь в повседневных делах и заботился о ней. Утрата близкого родственника нанесла Севруженко Е.Н. сильное душевное волнение и повлекла нравственные страдания. Работодателем в добровольном порядке с момента несчастного случая и по день рассмотрения гражданского дела в суде не оказана какая-либо помощь потерпевшей Севруженко Е.Н.

Суд апелляционной инстанции учитывая требования разумности и справедливости, изменил размер компенсации морального вреда, взыскав с ответчика в пользу истца компенсацию в сумме 700 000 руб., придя к выводу о том, что указанная сумма соразмерна последствиям нарушения ответчиком прав истца и компенсирует истцу перенесенные им нравственные страдания.

Отклоняя доводы ответчика о том, что учреждение не является распорядителем бюджетных средств, следовательно, не является надлежащим ответчиком по делу, суд апелляционной инстанции исходил из того, что ФИО6 находился с КГКУ «Лесная охрана» в трудовых отношениях, несчастный случай, вследствие которого он погиб, произошел во время выполнения им трудовой функции по заданию работодателя, в связи с чем в соответствии с положениями ст. ст. 22, ст. 220 Трудового кодекса Российской Федерации обязанность по возмещению вреда, причиненного работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также по компенсации морального вреда в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами, возложена на работодателя.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда обшей юрисдикции считает, что судом апелляционной инстанций при рассмотрении дела нормы материального и процессуального права применены неправильно.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесены, в том числе право на жизнь (ст. 20), право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (ч. 3 ст. 37).

В целях защиты прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору, в Трудовом кодексе Российской Федерации введено правовое регулирование трудовых отношений, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника.

В силу положений абз. 4 и 14 ч. 1 ст. 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абз. 4, 15 и 16 ч. 2 ст. 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно абз. 2 ч. 1 ст. 210 Трудового кодекса Российской Федерации обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда.

Статьей 214 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя. Работодатель обязан создать безопасные условия труда исходя из комплексной оценки технического и организационного уровня рабочего места, а также исходя из оценки факторов производственной среды и трудового процесса, которые могут привести к нанесению вреда здоровью работников.

Вместе с тем и работник обязан добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, возложенные на него трудовым договором; соблюдать правила внутреннего трудового распорядка; соблюдать трудовую дисциплину; выполнять установленные нормы труда; соблюдать требования по охране труда и обеспечению безопасности труда (ст.21 Трудового кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно п.п. 1, 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Из приведенного нормативного правового регулирования следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред. В случае смерти работника в результате несчастного случая на производстве исходя из положений трудового законодательства, предусматривающих обязанности работодателя обеспечить работнику безопасные условия труда и возместить причиненный по вине работодателя вред, в том числе моральный, а также норм гражданского законодательства о праве на компенсацию морального вреда, члены семьи работника имеют право на возмещение работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного утратой родственника.

В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (ст.ст. 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Пунктами 46,47 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что работник в силу ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя (незаконным увольнением или переводом на другую работу, незаконным применением дисциплинарного взыскания, нарушением установленных сроков выплаты заработной платы или выплатой ее не в полном размере, неоформлением в установленном порядке трудового договора с работником, фактически допущенным к работе, незаконным привлечением к сверхурочной работе, задержкой выдачи трудовой книжки или предоставления сведений о трудовой деятельности, необеспечением безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, и др.).

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (ч. 8 ст. 216.1 Трудового кодекса Российской Федерации). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена и согласно п. 3 ст. 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» осуществляется причинителем вреда.

В случае смерти работника или повреждения его здоровья в результате несчастного случая на производстве члены семьи работника имеют право на компенсацию работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного нарушением принадлежащих им неимущественных прав и нематериальных благ.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, компенсируется в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора, а в случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба (ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем.

Суду при определении размера компенсации морального вреда в связи с нарушением работодателем трудовых прав работника необходимо учитывать, в числе других обстоятельств, значимость для работника нематериальных благ, объем их нарушения и степень вины работодателя. В частности, реализация права работника на труд (ст. 37 Конституции Российской Федерации) предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав: на справедливую оплату труда, на отдых, на безопасные условия труда, на социальное обеспечение в случаях, установленных законом, и др.

Размер компенсации морального вреда, присужденный к взысканию с работодателя в случае причинения вреда здоровью работника вследствие профессионального заболевания, причинения вреда жизни и здоровью работника вследствие несчастного случая на производстве, в том числе в пользу члена семьи работника, должен быть обоснован, помимо прочего, с учетом степени вины работодателя в причинении вреда здоровью работника в произошедшем несчастном случае.

Как разъяснено в п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических и нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В соответствии с абзацем 1 п. 2 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается (абзац 2 п. 2 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», если при причинении вреда жизни или здоровью гражданина имела место грубая неосторожность потерпевшего и отсутствовала вина причинителя вреда, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения вреда должен быть уменьшен судом, но полностью отказ в возмещении вреда в этом случае не допускается (п. 2 ст. 1083 ГК РФ). Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.).

Из изложенного следует, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. Если при причинении вреда жизни или здоровью гражданина имела место грубая неосторожность потерпевшего и отсутствовала вина причинителя вреда, в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, суд не вправе полностью освободить владельца источника повышенной опасности от ответственности, но размер возмещения вреда должен быть уменьшен судом. Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться судом с учетом фактических обстоятельств дела. Размер возмещения вреда также может быть уменьшен судом с учетом имущественного положения причинителя вреда (гражданина). При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Установив, что несчастный случай, повлекший смерть ФИО6 произошел по вине работодателя КГКУ «Лесная охрана», что нарушено принадлежащее истцу неимущественное благо (семейные и родственные связи) и причинены нравственные страдания в связи со смертью сына, суды пришли к правильному выводу о наличии оснований для удовлетворения иска.

Определяя размер компенсации морального вреда суд первой инстанции учел конкретные обстоятельства дела (гибель на производстве при исполнении трудовых обязанностей по вине ответчика, не обеспечившего безопасные условия труда, грубую неосторожность самого потерпевшего, находившегося в состоянии <данные изъяты> при управлении транспортным средством, допустившего нарушение своих трудовых обязанностей), индивидуальные особенности истца, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, принял во внимание, что гибель близкого человека (сына) сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи погибшего, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, поскольку Севруженко Р.Н. лишилась близкого человека - сына, подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания, учел представленное ею заключение психолога.

Вывод суда апелляционной инстанции о том, что суд первой инстанции не учел не обеспечение безопасности и условий труда, соответствующих требованиям охраны труда, что состоит в причинно-следственной связи со смертью ФИО6; что несчастный случай стал возможным в результате виновных действий работников работодателя, не соответствует фактическим обстоятельствам, поскольку указанное было учтено судом первой инстанции, что следует из решения суда, а также учтена и грубая неосторожность самого потерпевшего, который должен был добросовестно исполнять свои трудовые обязанности.

Выводы суда апелляционной инстанции о том, что суд первой инстанции не учел состояние истца после смерти сына, а именно нахождение ее в <данные изъяты>, ее возраст и состояние здоровья, также не соответствуют материалам дела, поскольку из решения суда первой инстанции усматривается, что данные обстоятельства были учтены судом первой инстанции, судом дана оценка представленным истцом доказательствам, включая заключение психолога, предоставленное истцом.

Приходя к выводу о том, что истцом первой инстанции не были учтены обстоятельства того, что ФИО6 проживал совместно с истцом, оказывал ей помощь в повседневных делах и заботился о ней, суд апелляционной инстанции не привел доказательства в обоснование данных выводов.

Так из трудового договора, заключенного между работодателем и работником ФИО6, усматривается, что ФИО6 был зарегистрирован по адресу <адрес>1 (<адрес>), а местом фактического проживания указано <адрес>).

Место жительства истца Севруженко Е.Л. в иске указано <адрес>, в представленных истцом медицинских документах адрес ее места жительства указан как <адрес>.

Действительно, из представленной стороной истца в суд апелляционной инстанции и принятой судом апелляционной инстанции в качестве дополнительного доказательства (без указания мотивов о невозможности представления указанных доказательств суду первой инстанции), выписки из похозяйственной книги по адресу <адрес> усматривается, что истец и ФИО6 были зарегистрированы по указанному адресу с 18 ноября 2021 г., однако, учитывая, что ДД.ММ.ГГГГ. ФИО6 погиб, по указанному адресу мать и сын были зарегистрированы менее одного года.

Кроме того, регистрация по одному адресу сама по себе не свидетельствует о совместном проживании граждан, учитывая наличие в деле доказательств, подтверждающих разные адреса фактического места жительства сына и матери. Из заключения специалиста-психолога, представленного стороной истца, также усматривается, что после смерти в 2005 году супруга (отца погибшего) истец 13 лет проживает с сожителем, а в квартире сына вот уже два года как «все стояло, так и стоит».

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что выводы суда апелляционной инстанции о совместном проживании матери и сына, о том, что он оказывал ей помощь в повседневных делах и заботился о ней, не основаны на материалах дела. Следует отметить, что истец в судебные заседания не являлась, соответствующих пояснений не давала.

Вышеприведенное правовое регулирование об определении размера компенсации морального вреда судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела применено неправильно.

Изменяя размер компенсации морального вреда, взысканной с ответчика в пользу истца решением суда первой инстанции, с 400 000 руб. до 700 000 руб., суд апелляционной инстанции ограничился лишь формальным приведением норм Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующих вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, не применив их к спорным отношениям.

Кроме того, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 9 декабря 2024 г. не соответствует требованиям процессуального закона.

Суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (абзц. 2 ч. 1 ст. 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления (абзц. 1 ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В апелляционном определении указываются обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии постановления, мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле (п. 5 ч. 2 ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Данные требования Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом апелляционной инстанции не выполнены. В судебном постановлении суда апелляционной инстанций в обоснование вывода об увеличении суммы компенсации морального вреда в пользу Севруженко Е.Л. с 400 000 руб. до 700 000 руб. (почти в два раза) приведены обстоятельства, которые были учтены судом первой инстанции, а также обстоятельства, которые не подтверждены материалами дела.

Таким образом, фактически не приведены мотивы относительно того, какие конкретно обстоятельства дела повлияли на размер определенной ко взысканию в пользу истца суммы компенсации морального вреда, которые не были учтены судом первой инстанции.

Как усматривается из апелляционного определения, судом апелляционной инстанции учтены те же самые обстоятельства, которые были приняты во внимание и судом первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда в сумме 400 000 руб. – необеспечение работодателем безопасности и условий труда, соответствующих требованиям охраны труда, что состоит в причинно-следственной связи со смертью ФИО6, что несчастный случай стал возможным в результате виновных действий работников работодателя; так механик допустил к управлению снегоболотоходом лицо в состоянии <данные изъяты>, состояние истца после смерти сына, а именно нахождение ее в <данные изъяты>, ее возраст и состояние здоровья,

При таких обстоятельствах судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции признает обоснованными доводы, изложенные в кассационном представлении, о том, что при увеличении размера компенсации морального вреда суд апелляционной инстанции не указал, какие обстоятельства не были учтены судом первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истца.

Доводы кассационной жалобы ответчика о том, что оснований для компенсации морального вреда не имелось, поскольку работник находился в состоянии сильного <данные изъяты> и его смерть вызвана непосредственно его действиями по управлению снегоболотоходом, что учреждение является ненадлежащим ответчиком, были предметом правовой оценки суда первой и апелляционной инстанции, не соглашаться с вышеприведенными выводами которых в данной части у суда кассационной инстанции оснований не имеется.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции также полагает необходимым отметить следующее.

В соответствии с ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются:

1) неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела;

2) недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела;

3) несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела;

4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований судом апелляционной инстанции не указано.

Судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда фактически, не установив новых обстоятельств, которые бы существенно отличались от обстоятельств, установленных судом первой инстанции, изменила решение суда, значительно увеличив размер компенсации морального вреда без приведения мотивов относительно того, какие конкретно обстоятельства дела повлияли на размер присуждаемой судом апелляционной инстанции компенсации морального вреда и какими доказательствами они подтверждены.

При указанных обстоятельствах судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о незаконности выводов суда апелляционной инстанции, полагая правильными и обоснованными выводы суда первой инстанции по существу спора.

В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции по результатам рассмотрения кассационных жалобы, представления вправе оставить в силе одно из принятых по делу судебных постановлений.

Принимая во внимание, что судом первой инстанции в полной мере установлены юридически значимые обстоятельства, правильно применены нормы материального права, не допущено нарушений норм процессуального права, суд первой инстанции, определяя размер компенсации морального вреда руководствовался вышеприведенным правовым регулированием, учел требования разумности и справедливости, а у суда апелляционной инстанции отсутствовали основания для его изменения, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 9 декабря 2024 г. следует отменить, оставить в силе решение Свердловского районного суда г. Красноярска от 10 сентября 2024 г

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 9 декабря 2024 г. отменить, оставить в силе решение Свердловского районного суда г. Красноярска от 10 сентября 2024 г.

Председательствующий

Судьи

    Мотивированное определение изготовлено 24 апреля 2025 г.